Первое письмо протоиерея Льва Лебедева греческому Митрополиту Киприану

Памятная записка.

Его Высокопреосвященству Высокопреосвященнейшему Киприану
Митрополиту Оропосскому и Филийскому,
Председателю Синода Противостоящих,
клирика Русской Зарубежной Церкви
протоиерея Льва Лебедева
 

Ваше Высокопреосвященство!

 

Преисполненный чувством великой благодарности и нелицемерной сыновней любви к Вам, любви ко всем Вашим сотрудникам и к самому делу Синода Противостоящих, аз грешный решился принести в качестве ответного дара то, чем обладаю, – некоторые знания и мысли, которые могут Вам пригодиться и послужить к вящему успеху всего дела Противостоящих.

Не секрет, что некоторые идейно-канонические положения Синода вызывают сильное недоумение и возражение в среде православных, особенно в России. Заранее прошу простить меня за то, что и в данной Записке будут содержаться элементы критики этих положений! Но я знаю, что братская, в духе любви и понимания, критика, если она не лишена здравого смысла, еще никому не мешала, но только всегда помогала. «Даждь премудрому вину, и премудрший будет», – говорит Писание.

После чтения многих материалов Синода Противостоящих, после долгих бесед с Вами лично, Владыко, а также с одним из главных идеологов Ваших о. архимандритом Киприаном, мне стала более понятна, доступна и ясна идейно-каноническая позиция Вашего Синода. И я должен честно признаться, что в итоге этих бесед я вынужден был пересмотреть и исправить некоторые свои прежние взгляды, в частности, – отказаться от опасной крайности непримиримого, резкого, лишенного любви, раздражительного отношения ко всем, кто находится пока вне ограды истинной Православной Церкви.

Но по совести, пред Богом, и по любви к Вам не могу не сказать и о том, с чем я остаюсь не согласен. Может быть, мои соображения посодействуют более четкому и точному догматическому и каноническому определению Синодом Противостоящих своей идейной позиции.

Чтобы не создавать лишней нагрузки для Вашего внимания, изложу свои соображения в виде тезисов.

Ι

Основное противоречие в позиции Синода Противостоящих заключается в том, что, с одной стороны, он верно определяет экуменизм (и всяческий модернизм) как явную ересь и даже – всеересь, а, с другой стороны, рассматривает экуменические церкви как благодатные, таинства в которых действительны, а членов этих церквей, как «больных» членов Церкви, еще не приведенных к суду… В частности, справедливо указывая, что так называемый «новый» стиль (григорианский календарь) является с 1920-х годов не только и не просто чисто календарным вопросом, но и одним из проявлений и орудий всеереси экуменизма, Синод Противостоящих заявляет, что сторонники «нового стиля» еще не приведены к суду, хотя отлично знает, что на григорианский календарь и его сторонников было произнесено соборное осуждение (и анафема) на Константинопольском соборе 1583 г., с согласия Патриархов Иерусалимского и Антиохийского, и на двух еще последовавших соборах XVΙ в.

Все это говорит о том, что в идеологии Синода имеются какие-то недопонимания как природы Церкви, так и смысла канонического права. Ибо что значит принципиально отказаться от евхаристического общения с экуменическими «новостильными» церквями и в то же время считать их принадлежащими к Телу Христову – Вселенской Церкви?!..

II

Церковь, по Апостолу, есть Тело Христово, Глава коему Он Сам, а люди суть члены этого таинственного благодатного организма. Единство Церкви, подобно единству человеческого тела, обеспечивается, прежде всего, единством плоти и крови, то есть Плоти и Крови Христа Спасителя, единством Евхаристии. Если с какой-либо церковью принципиально прекращено евхаристическое общение, то это может означать только одно: эта церковь отпала от Христа, от Его таинственного Тела. Можно призывать ее к обращению, пытаться вразумить, с любовью и болью взывать к сознанию и сердцу ее членов, быть долготерпеливыми, не терять надежды на ее воссоединение, но считать ее «удом» Тела Христова, ветвью Лозы невозможно.

Приснопамятный о. архимандрит Иустин Попович очень точно подметил, что у Христа не может быть нескольких (независимых) «тел». Поэтому разделение Церкви – «явление онтологически невозможное, и его никогда не было», но были и возможны еще отпадения от Церкви. Добавлю от себя, что единое, живое, таинственное Тело Христово не может также дробиться, рассекаться на части («кость Его не сокрушится»).

Отсюда, нельзя смешивать онтологическую сторону дела с духовно-нравственными побуждениями икономии. Икономия (и любовь!) не в том, чтобы, по слову Максима Исповедника, «утверждать еретиков в их пагубных заблуждениях на неминуемую погибель этих людей». А признание еретических экуменических «церквей» благодатными отчасти и является таким «утверждением в пагубных заблуждениях»…

III

К
ак же, в таком случае, понимать то, что из экуменических церквей священники (и иные духовные лица) принимаются в Церковь подлинную в сущем сане, а миряне не крестятся вторично? На подобные вопросы давно отвечено как св. отцами, так и современными авторитетами. Издревле Церковь отличала одних еретиков от других. Из иных еретических сообществ принимали только через вторичное крещение и вторичное рукоположение в сан, а из других – лишь через покаяние, без повторного крещения и в сущем сане. Все зависело от степени удаленности от истины. Покойный Первоиерарх РПЦЗ Митрополит Филарет указывал, что когда от сергианской Московской лжепатриархии принимают в лоно Русской Зарубежной Церкви в сущем сане или мирян без перекрещивания, то это не потому, что считают эти таинства у сергиан благодатными, а по икономии, полагая, что там была исполнена правильная форма, которая для переходящего в подлинную Церковь человека наполняется благодатным содержанием (т. е. благодатью Духа Святаго, Божией силой) только при переходе! По данной ей от Бога власти Церковь имеет право вменить (или не вменить) человеку воспринятые им в еретическом сообществе Крещение, Священство, Бракосочетание и т. д.

IV

Процесс отпадения от Церкви еретического сообщества есть именно процесс, то есть явление, длящееся во времени. Это подобно ветви, отсеченной от Лозы (Христа). Только что отсеченная она лежит на земле такая же живая, как и те ветви, что остались на Лозе. Потом начинается «засыхание». Оно характерно тем, что уже наступает смерть, но еще есть жизненные силы, которые сопротивляются смерти. Как долго длится такое сопротивление, как долго в отсеченной ветви еще сохраняется что-то живое, полученное от Лозы, – это бывает по-разному, и это один Бог ведает!

Нам же важно всегда ведать природу Церкви как единого, живого, благодатного организма Тела Христова, связуемого и скрепляемого, главным образом, – единством Евхаристии!

Это то, что можно вкратце сказать об онтологической стороне проблемы. Перейдем теперь к историко-канонической стороне.

V

П
ри рассмотрении современных церковных проблем, идеологи Синода часто обращаются к прецедентам отношения к еретикам и их сообществам в эпоху святых отцов, т. е. в эпоху Вселенских Соборов (IVVIII вв.). Но при этом упускается из виду главнейшая особенность той эпохи. Эта особенность состоит в следующем. Тогда, в те века, разные ереси появлялись неожиданно и каждая из них (или почти каждая) претендовала на то, что она является истинно-православным пониманием определенных догматов. В такой обстановке, при таком положении вещей невозможно было сразу же считать отпавшими от Церкви искренне заблуждавшихся людей, ибо они пред Богом полагали, что как раз подвизаются за истину правоверия. Нужно было сначала доказать ошибочность их учений, а затем соборно осудить как сами эти лжеучения, так и тех, кто несмотря на доказательства и разъяснения, упорствует в заблуждениях.

Но вот, после VII-го Вселенского, а наипаче после Поместного Константинопольского собора 842 г., полностью завершилось как формулирование православного вероучения во всех главных положениях (догматах), так и опровержение всех возможных ересей. Наступило то, что названо Торжеством Православия. Эпоха Вселенских Соборов кончилась.

После этого рубежа любая «новая» ересь является, в сущности, повторением какой-либо из старых, уже осужденных! Поэтому и отпала нужда созывать Вселенские Соборы, например, против богомилов, катаров или современных баптистов и им подобных. Достаточным стало в любой Поместной Православной Церкви, где появилось какое-либо лжеучение, указать на то, что это – ересь, осужденная соборами или отцами. Вот тогда и появилось знаменитое 15-е правило Двукратного Константинопольского Собора, где сказано, что любому православному (мирянину, священнику, епископу) можно отделяться от своего первоиерарха, если он открыто, с амвона, «проповедует ересь осужденную соборами или отцами», отделяться даже «прежде соборного осуждения» такого епископа-еретика. А почему – прежде соборного осуждения? Да потому, что проповедуя ересь, осужденную соборами или отцами, он сам себя отделил, отсек от Церкви, почему 15-е правило и называет таковых уже не епископами, а лжеепископами. Дерзнем сделать вывод о том, что сие означает, что таковые лишаются сана пред Богом и Церковью как бы автоматически, потому что они уже не могут сказать о себе, что ревнуют об истине, из любви к православию, но хорошо знают сами, что уклонились в одну из давно осужденных ересей.

Означает ли это, что на такие «новые» ереси и новых еретиков вообще не нужно соборного осуждения? Нет, не означает! Соборное осуждение любого нового еретического проявления нужно – «здравствующими», правящими в данное время епископами. Ибо всякое «новое» еретическое выступление и движение лукаво прикрывает свою еретическую сущность блудомыслием и словоблудием, которые многим могут казаться лишь развитием православного учения. По недостатку образованности или по немощи веры многие православные люди могут верить епископам-еретикам, т. е. не замечать, что они открыто проповедуют ересь, осужденную соборами или отцами. Для спасения таковых непонимающих нужно соборное разбирательство, разоблачение и осуждение «новых» ересей и епископов-еретиков. По этой причине 15-е правило Двукратного Собора не повелевает всем поголовно и сразу отделяться от лжеепископа еретика до его соборного осуждения, но только дозволяет. Кому? Очевидно, тем, кто смог самостоятельно и верно понять еретическую сущность учения своего епископа. А для прочих, не понявших, нужен собор и соборное определение «нового» учения как старой ереси, уже осужденной соборами или отцами!

Отсюда видно, что в одном из положений «Антиэкуменических тезисов» Синода Противостоящих содержится ошибка, или неполное понимание смысла канонического права в вопросе о еретиках. В этом положении говорится, что еретики до тех пор не могут считаться осужденными («приведенными к суду») пока их и их учение не будет осуждено собором «здравствующих», присутствующих (т. е. действующих современных) епископов. Как мы увидели из предыдущего, еретики и их «новые» еретические учения, безусловно, могут быть названы еретиками, поскольку всякая «новая» ересь есть, по сути, повторение какой-либо старой, уже осужденной соборами или отцами. И если по каким-либо причинам собор против «новых» ересей не может быть созван, понимающие суть дела епископы и возглавляемые ими Церкви, после ряда настойчивых увещаний, могут прервать с лжеепископами еретиками и их церковными объединениями всякое, и прежде всего, – евхаристическое общение, даже до соборного о них определения, по 15-му правилу Двукратного Собора.

Излишне много говорить о том, что в наши дни такой «новой» ересью является всеересь экуменизма, как это прекрасно показано во многих публикациях и документах Синода Противостоящих. Достаточно напомнить, что «православные» экуменисты, согласившись с предложенной Всемирным Советом Церквей идеологической основой, достаточной для «христианского единства» и даже – молитвенного общения, тем самым низвели догматы о почитании Девы Марии Богородицей, догмат VII Вселенского Собора о почитании икон (а также мощей и иных святынь), авторитет всех семи Вселенских Соборов и святых отцов на уровень несущественных для христианства истин и явлений, которые могут приниматься по желанию, лишь отдельными «восточными» православными церквями, и тем самым поставили себя под анафему и VII-го Вселенского и некоторых предыдущих Соборов. А вступив на деле в общение молитвы с еретиками – католиками, протестантами, сектантами, а ныне уже и с представителями иных религий и культов, «православные» экуменисты сделались едино по духу со всеми ими (т. к. общая молитва – это соединение по духу).

Поэтому совершенно правильно и с полным основанием в 1983 г. Русская Зарубежная Церковь определила экуменизм как ересь и анафематствовала его, и Синод Противостоящих принципиально прекратил евхаристическое общение с экуменическими церквями, которые продолжают называться «православными». Тем самым засвидетельствовано, что эти экуменические церкви суть ветви, отсеченные от Лозы (Христа), т. е. отпавшие от единства Тела Христова – Церкви.

VI

О
стается выяснить, с онтологической и канонической точек зрения, положение тех людей в экуменических церквях, которые не поняли сами еретической сущности экуменизма (а собора против экуменистов еще не было). В этом до сих пор главное теоретическое затруднение для Синода Противостоящих. Но теперь, после всего, что мы попытались в этой Записке рассмотреть, ответ уже ясен.

Если экуменические церкви отпали от Тела Христова, сами себя отсекли от Лозы, то сколько в какой из них еще осталось жизни, полученной ранее от Лозы, никто знать не может. То ведает один Бог. А «жизнь» – это в данном случае – благодать Святаго Духа, благодать Божия.

Поэтому Синод Противостоящих не может официально заявлять ни о безблагодатности, ни о благодатности экуменических «православных» церквей, ни о недействительности, ни о действительности таинств, совершаемых там. Ибо в самом деле, никто не может сейчас определять, в каких случаях таинства в экуменических церквях могут быть еще действительными, а в каких случаях – уже нет

Н
о истинно Церковь Божия, по данной ей от Бога власти «вязать и решить», может сама определять (с рассмотрением в каждом данном случае) принимать или не принимать священника в сущем сане, если он искренне уходит из экуменической церкви и присоединяется к Церкви Православной, а также мирянина (крестить вторично, или принять только через покаяние и т. д.). Церковь имеет такое право; она также имеет право решать, как лучше поступить в каждом данном случае, – по принципу икономии, или по принципу акривии.

Но вот что может и должен официально заявлять Синод Противостоящих, – что экуменические «православные» церкви – это ветви, отсеченные от Лозы, почему с ними и прекращено единство по Плоти и Крови Христовым, т. е. единство Евхаристии.

И уже на основе такого утверждения Синод может строить свои обращения к еще живым духовно членам экуменических церквей, как бы говоря им: «Опомнитесь, вы засыхаете и можете совсем засохнуть и погибнуть, если не увидите, что отсечены от Христа ересью и не обратитесь к истинной вере и Церкви!» Впрочем, Синод так и делает!

Синод Противостоящих совершенно правильно поступает, когда стремится все-таки к созыву большого православного собора, на котором во услышание всем ересь экуменизма должна быть разоблачена, как хитросплетение многих древних ересей, уже осужденных соборами или отцами!

Такой собор очень желателен. Но если предположить, что созвать его не удастся, ересь экуменизма все равно останется ересью и всеересью, – для способных понимать сущность учений и идей. А Синод Противостоящих – это способные и понимающие люди! Бог в помощь им и Вам, досточтимый Владыко Киприане, как Председателю этого Синода!
 

С искренней любовью о Христе Вашего Высокопреосвященства
Недостойный богомолец
Прот. Лев Лебедев.

Май 1997 г.
Фили, Аттика, Греция


 

Ответное письмо греческого Митрополита Киприана протоиерею Льву Лебедеву

Краткий критический отзыв
на «Памятную записку» его
Высокоблагословения Протоиерея о. Льва

Н
аш взгляд относительно только некоторых тезисов

 

А. «Памятная записка» утверждает, что экуменисты, как и вообще экуменическия Церкви, уже отпали от Тела Церкви, что они ветви отсеченныя автоматически от Лозы, что якобы доказывается тем, что мы не имеем общения с ними.

1. Во-первых, не правильно и не справедливо характеризовать и считать одну Поместную Церковь полностью экуменической из-за того, что некоторые клирики ея являются настоящими экуменистами; они нетождественны с той Поместной Церковью.

βάσιν] – антиэкуменическия; инертность молчания большинства не означает согласие и одобрение экуменической деятельности и учения. 2.
Поместныя Православныя Церкви сегодня в принципе [κατά

3.
Также не нужно упускать из вида, что ни одна Поместная Церковь не провозгласила соборно главный догмат екклезиологической ереси экуменизма как необходимое и обязательное для спасение вероучение Православной Церкви; это также никогда не было провозглашено на всеправославном уровне.

4. Затем, нужно напомнить основной екклезиологический принцип: Богочеловеческий Организм Церкви является и обществом [κοινωνία] (духовныя, благодатныя отношения и общение врущих со Святой Троицей): в Духе Святом через Спасителя объединяемся с Отцем), но и учреждение [καфίδρυμα] (исторический и конкретный организм, видимое Тело Христово).

5. Следовательно, член Церкви (или отдельное лицо или община) имеет одновременно двухстороннее отношение с Ней: общение со Святой Троицей («общение обожествления» [κοινωνία фεώσεως]) и литургически принадлежит Телу Богочеловека, является членом этого Тела (1 Кор. 12,12 и след.).

6. Члены Тела могут заболеть, то есть попасть в заблуждение касательно Православной Веры и таким образом пресекается их общение с Богочеловеком; несмотря на это, будучи больными членами, они не мертвы и продолжают принадлежать к Телу как учреждению [καфιδρματικώς].

7. Умерщвление больных членов, путем окончательнаго отчуждения от Тела, происходит двумя путями:

7а. Расколом. В этом случае, заблуждающиеся касательно Православной Веры («в самой вере отчуждившиеся») сами себя отсекают и свои отношения с Церковью как учреждением: как говорит Свят. Василий Вел. «отступившие от Церкви» и «отступившие» «через раскол» они являются и считаются «совершенно отторгшимися» (1-ое Свящ. Правило Василия Великаго [рус. пер. Правила Православной Церкви с толкованием Еп. Никодима Далматинско-Истрийскаго, т. 2, стр. 367-8]), поскольку они организуются в особую, отдельную общину [κοινωνία] а не просто как самочинное сборище [περαιτέρω παρασυναγωγικώς].

Те, которые таким образом «отторглись» и откололись и от единства Тела как учреждения умирают «сразу же» [παρευфύς] и конечно не имеют спасительныя Таинства (Преп. Никодим Святогорец, Толкование на 1-ое Свящ. Правило Василия Великаго, Свящ. Пидалион, стр. 589, прим.).

7в.
Соборным судом. Болящие но не «отторгшиеся» члены находятся под соборным судом; этот суд необходимый и повелено компетентным церковным органам его произвести.

Например: 7-ой Святой Вселенский Собор своим «Определением» определил следующее: «Дерзающих же инако мыслить или учить или по проклятым ересям церковныя предания отвергающие и некое новшество измышляющие... если они епископы или клирики извергнут повелеваем, если же они монашествующие или миряне, отлучить» (М. т. 13, 380В, СМПС т. 2, 874В, Деяние 7-ое [рус. пер. наш].

Совершенно ясно, что если бы таковые считались автоматически отсеченными от Тела и умершими, не нужно было бы ни извержения, ни отлучения, поскольку Церковь не судит тех, которые вне Ея (см. 1 Кор. 5,12-13).

Показательно также, что 6-ое Свящ. Правило 2-го Св. Вселенскаго Собора разъясняет, что «Еретиками же именуем как тех, которые издавна чуждыми церкви объявлены, так и тех, которые после того нами анафеме преданы» [рус. пер. Правила, т. 1, стр. 263], что конечно означает, что соборный суд необходим для объявления [провозглашения, ανακήρυζις] старых и анафематствование новых еретиков.

Еще преп. Никодим Святогорец говорит характерно, что те, которые под извержением или отлучением – «подсудимые здесь под страхом извержения и отлучения или анафематствования, а там перед судом Божиим», потому что «предписание Правил (и Определения 7-го Св. Вселенскаго Собора – прим. наше) без действующаго деяния собора здравствующих, то есть присутствующих епископов является непримененным, не действует непосредственно само по себе сразу же и до суда» (Свящ. Пидалион, стр. 4-5, прим. 2 и стр. 19, прим. 3, § 1).

7-й Св. Вселенский Собор, осуждая иконоборцев, объявил, что «и сочинителей новосозданнаго суемудрия мы извергли вне церковной ограды» (М. т. 13, 404С/ СМПС т. 2, 880А, Деяние 7-ое), то есть их «извержение» состоялось официально на Святом Соборе после окончательнаго суда.

8. Дальше, если «заболевший» но не «отторгнутый» член Церкви не имеет общения со «здравствующей частью» (различение «заболевший» и «здравствующий» принадлежит Свят. Василию Великому: РС т. 32, 460В: [Письмо № 82, Афанасию епископу Александрийскому], 476С: [Письмо № 91, Валериану епископу Иллирийскому], 753С: [Письмо № 204 § 5, Неокесарийцам], 901ВС: [Письмо № 242, Епископам Запада], 908В: [Письмо № 243 § 3 Епископам Италии и Галлии]), которой конечно следует «оградится» от «заболевшаго», это не означает обязательно, что «заболевший» уже отпал от Тела, ибо в таком случае он был определен не как «заболевший» а как «умерший»; умерщвление, однако, наступает через «соборное разсмотрение» (15-ое Свящ. Правило Св. Двукратнаго Собора), то есть «окончательнаго определения» (Вальсамон), окончательнаго приговора.

Итак, очень ясно соответствующая притча «о лозе и ветвях» предполагает необходимость окончательнаго суда и «отсечения» «отрезания» безплодных ветвей. (Свят. Кирилл Александрийский писал: «ожидающия подобающего времени отсечения», РО т. 77, 124Д-125А [Письмо № 18, Народу в Константинополе]): Отец, как «Делатель», в определенное время и после процесса проверки, «измет» (отсекает) «всяку розгу… не творящую плода» и извергает ее «вон» (Иоан. 15, 1-11).

9. В заключение, изложим вышесказанное вкратце иными словами:

а) Мыслящий по-еретически еще является членом Церкви, но болящим членом.

в) Когда мы прекращаем общение с этим болящим членом, мы стремимся к следующему: чтобы и нам не заболеть (чтобы мы не «заразились» его болезнью, не «подхватили» ея); чтобы склонить [εύαισфητοποιήσωμεν] других членов Тела к такому же действию, то есть прекращению общения (чтобы они тоже не заболели); чтобы помочь заболевшим членам покаяться, исцелиться (чтобы избежать ухудшение болезни и окончательного отсечения от Тела); чтобы содействовать созыву соборнаго органа, принятию мер, чтобы болезнь не распространялась по всему Телу (отсечению члена, если он не покается; провозглашению «здраваго учения» – лекарство против болезни).

г) Поскольку болящий член остается еще в Теле, Господь через него, и всегда ради неведующаго народа, совершает Свои Таинства («потому что рукоположение есть» по определению 7-го Св. Вселенскаго Собора касательно неосужденных еретиков) (М т. 12, Ю42С7СМПС т. 2, 739, Деяние 1-ое), которыя действуют двумя путями: во освящения неведующих (Свят. Иоанн Златоуст, РОт. 62, 610 [Слово № 2 § 3 на 2 Посл. Тимофею] и т. 59, 472 [Слово 87 § 4 на Ев. от Иоанна]) но в осуждение так больному члену (1 Кор. 11, 27-32) как и «сознательно» имеющих общение с ним (7-й Св. Вселенский Собор, М. т. 13, 128Е и 201Д/СМПС т. 2, 805А, 824А и 906А, Деяние 4 и 5 и «Синодик»).

В. «Памятная записка» утверждает также, что после 7-го Св. Вселенскаго Собора и в особенности после 842 г. («Торжества Православия»), окончилась эпоха Вселенских Соборов; любая новая ересь уже осуждена, как повторение древних ересей; не требуется созыв общаго собора; достаточно постановление одного Поместнаго Собора и согласие-принятие его со стороны других.

1. Эти утверждения не оправданы ни богословски, ни канонически, ни исторически.

2. После 7-го Св. Вселенскаго Собора кафолическая, соборная совесть Церкви не перестала действовать, когда появились ереси уже осужденныя или еще не осужденныя. 

3. Например, великий Собор, созванный при Свят. Фотии Вел. в храме Св. Софии в 879/880 гг., считается Вселенским, поскольку имел все признаки для этого (приняли участие 383 Восточных и Западных Отцов, представлявших все пять древних Патриархатов; он признал и провозгласил Никейский Собор 7-м Вселенским; он осудил прибавление Filioque, он отверг искажение первенства чести римскаго епископа).

4. После 8-го века явились ереси, которыя Церковь не осудила раньше: Filioque, первенство и безгрешность папы, сотворенная благодать (см. спор об исихастах), непорочное зачатие Богородицы, филитизм, теория ветвей, невидимая церковь и др., а недавняя ересь нашего века, экуменизм, является чем-то совершенно новым в жизни Церкви.

5. Поскольку ересь касается Церкви на всеправославном уровне, любое постановление одной Поместной Церкви, хотя это дело необходимое, не заменяет вселенское постановление и не решает возникший вопрос; он просто приготовляет разсмотрение его ради окончательнаго решения и разъяснения Церкви на общем соборе.

6. Ссылаясь вообще на Поместные Соборы, которые предшествовали и приготовили Вселенские Соборы, мы укажем особенно на 15-й век: Поместные Православные Соборы разсмотрели на различных соборах (не меньше восьми) лживость Феррары-Флоренции (1438-9 гг.) и успокоили смуты, возбужденныя латиномудрствующими (греко-латинами), что завершилось Великим Собором 1482 г. в Константинополе (при патриархах Максиме 3-м и Симеоне 1-м), который имеет Вселенский авторитет и, помимо всего прочаго, определил чин для принятия перешедших из Папизма в Православную Церковь.

7.
Самым убедительным доказательством, в заключение, является дело разсмотрения папскаго календаря в 16-м веке: предшествовали соборныя осуждения 1583 и 1587 гг. (эти соборы не были широки, с участием на всеправославном уровне), но считалось нужным постановление Великаго Собора со вселенским авторитетом, в Константинополе 1593 г., который «закрыл» вопрос григорианскаго нововведения и помимо всего прочаго «повелел... канонично архиерейскому престолу града Москвы быть и именоваться патриаршим».

Г. «Памятная записка» утверждает еще, в связи с предыдущим тезисом и как вывод из него, что 15-ое Свящ. Правило Св. Двукратнаго Собора в Константинополе при Свят. Фотии Вел. (861 г.), называя епископов проповедующих уже осужденныя ереси «лже-епископами» и «лжеучителями», каким-то образом открыл новую эпоху, поскольку завершилась эпоха Вселенских Соборов, что дает нам право считать таковых еще «прежде соборнаго разсмотрения» низложенными автоматически и уже не епископами.

1. Это толкование совершенно вольное и субъективное, поскольку Свящ. Собор 861 г., провозглашая 15-е Свящ. Правило, не завел ничего новаго или неизвестнаго раньше в жизнь Церкви, да еще в качестве отмены исконнаго каноническаго строя.

2. 15-е Свящ. Правило органически входит в правильное толкование 31-го Свящ. Правила Свв. Апостолов, чем Двукратный Св. Собор занимался в четырех ad hoc Свящ. Правилах (12, 13, 14, 15), имея в виду объединение православных после иконоборческих смут.

3. Неправильное толкование 31-го Свящ. Правила Свв. Апостолов создало
кривотолки, расколы и самочинныя сборища, которыя не были
оправданы, поскольку данное Церковное Священноначалие не проповедывало открыто и всенародно никакой известной ереси, что является единственным оправданием «ограждения» «прежде соборнаго разсмотрения».

4. То есть, «ограждение» от еретика пастыря («по поводу догматическаго вопроса» – Вальсамон) считается очевидной и известной практикой, которая употреблялась издревле и не заслужила наказания, а напротив привлекла за собой честь и славу.

Это было утверждено почти в тех же словах около двухсот лет раньше Свят. Софронием Иерусалимским (+ 637), сподвижником преп. Максима Исповедника в борьбе против монофелитства. 

«Если некоторые отделяются от кого-то не по причине преступления, а по причине ереси, осужденной собором или святыми отцами, то они достойны чести как православные» (РО т. 87Г, 3369Д-3372А [Об исповедании грехов]).

5. Название пастыря «лжеепископом» «прежде соборнаго разсмотрения» имеет свойство удостоверения (врач определяет, удостоверяет болезнь), а не окончательнаго судебнаго приговора (врач определяет неизлечимость болящаго члена и окончательно решает отсечь его).

Напоминаем, что Свят. Кирилл до 3-го Свят. Вселенскаго Собора назвал ересиарха Нестория «благочестивейшим епископом Несторием» и одновременно именовал его и «волком» (РО т. 77,124В и 125В [Письмо № 18, Народу в Константинополе]).

6. Если намерение Двукратнаго Свящ. Собора в 15-м Свящ. Правиле своем было то, что утверждает «Памятная Записка», тогда этот Поместный Собор приобрел бы сверхвселенский авторитет, поскольку он постановил бы нечто совершенно противоположное Священному Преданию Церкви до 861 г.; также он прямо противостоял бы 7-му Св. Вселенскому Собору (созванному только 74 года до того), который в своем «Определении» объявил в качестве наказания еретикам и новаторам «извержение» и «отлучение», наложенныя, конечно, современным им собором «здравствующих епископов» (см. толкование преп. Никодима Святогорца).
 

Киприан, 

Митрополит Оропосский и Филийский

 

Председатель Свящ. Синода Противостоящих




 

 


 

Второе письмо протоиерея Льва Лебедева греческому Митрополиту Киприану


Ваше Высокопреосвященство,

возлюбленный о Господе и дорогой

Владыко Митрополит Киприан!

Благополучно, по Божией милости и Вашим молитвам, вернувшись домой, я все время вспоминаю Вас, монастырь, братию, всех тех, с кем довелось познакомиться. Вспоминаю с любовью и светлой благодарностью! Не могу не вспомнить и о наших беседах и дискуссиях по богословским и церковным вопросам, Тем более, что эти вопросы важны не только лично Вам или мне; они важны Церкви.

Посему пришло мне на сердце в продолжение и развитие наших бесед поделиться с Вами следующими соображениями.

1. Если принять Вашу точку зрения и представить себе, что в экуменических (и новостильных) церквях Божия благодать в таинствах действует, и таинства в них совершаются, то очевидно, что это действие имеет какой-то иной образ или характер, чем действие той же благодати в церквях, твердо стоящих в Православии. Вы сами, Владыко, указали на одно существенное различие. Вы сказали, что в экуменических церквях таинства совершаются в осуждение сознательным экуменистам – еретикам и тем, кто знает об их отступничестве и все же прибегает к их таинствам.

Это почти в точности совпадает с мнением Священномученика Митрополита Казанского Кирилла о таинствах в Сергианской лжепатриархии, на каковое мнение Вы, в частности, ссылались.

Но примем во внимание, что:

а) это мнение было высказано в 1934 г., когда Сергианская патриархия, как кажется, не проповедывала никакого нового лжеучения (т. е. ее трудно было уличить в ереси);

б) не все российские епископы в то время были согласны с Митроп. Кириллом; некоторые (особенно из Катакомбной церкви) утверждали, что таинства у сергиан не совершаются, недействительны.

Схожие, подобные разногласия в среде православных существуют и в наши дни в отношении экуменических церквей (в том числе – Московской «патриархии» и Элладской церкви; не упоминаю других).

У каждой точки зрения есть свои сильные и слабые стороны. Об этом я постараюсь сказать в особом пункте. А пока хочу задать вопрос. В такой обстановке, когда православные люди в антиэкуменическом движении в Греции и в России находятся в состоянии идейных шатаний и неопределенности в подходе к оценке экуменических церквей, правильно ли было со стороны Синода Противостоящих официально, но без подробных разъяснений (!) заявить о «благодатности» экуменических церквей, и тем самым как бы полностью уравнять их с церквями православными? А в восприятии верующих заявление Синода и явилось именно полным уравнением церквей, имеющих еретическое руководство, с церквями, где руководство – православное! Отсюда возникло множество недоуменных вопросов, соблазнивших и соблазняющих очень многих.

Возник соблазн.

Получилось, что, проявляя любовь и икономию к заблуждающимся, «больным» членам экуменических церквей, Синод Противостоящих не проявил икономии по отношению к своим, православным! А ведь православные тоже нуждаются в бережном отношении к их сознанию, в икономии, особенно в наши смутные времена.

Не лучше ли, не правильней ли было бы в такой обстановке принципиально воздержаться от категорических суждений относительно экуменических церквей? Разве Вы не знаете, Владыко, что иной раз мысль, хотя и верная, но высказанная без должных предварительных пояснений, может произвести обратное действие, и вместо пользы принести вред? Вы ведь сами настаиваете на том, что окончательное суждение об экуменизме и экуменистах (и осуждение) должно произойти на некоем представительном Православном Соборе. Зачем же предварять Соборные определения? Впрочем, каждая Церковь, или точнее – церковная власть, может высказать свою точку зрения, но – с великой осторожностью и с надлежащими разъяснениями! Ибо если даже я, при всем расположении к Вам, будучи при этом человеком не без образования и не без некоторых способностей к богословию, только после неоднократных длительных бесед с Вами, наконец, с большим трудом понял, что Вы хотели сказать в своей экклезиологической брошюре, то, что говорить о множестве других православных, не имеющих достаточных знаний и способностей и не знающих Вас лично?

2. Теперь – по существу разногласий православных в оценке экуменизма и экуменических церквей. Наши российские «ревнители правоверия», как они себя называют, и ваши греческие старостильники – «матфеевцы», заявляя категорически о полной безблагодатности экуменических церквей, выглядят последовательными в богословском отношении. Но слабая сторона их позиции в том, что они не могут объяснить положения простых, несведущих членов экуменических церквей, которые вполне уверены, что они – православные люди, не приемлют, не исповедуют никакого экуменизма, часто просто не знают, что это такое, или не понимают его сущности. Таким непонимающим были некогда и Вы, Владыко, был и я, и ныне такие имеются даже среди рядового духовенства экуменических церквей. Отсечены ли таковые от Христа, от Его таинственного Тела, каковым является Церковь, или все же Христос таких искренних людей продолжает питать Своею благодатью даже в таинствах экуменических церквей?

Вы и Синод Противостоящих в целом говорите: «да». Ибо, по Вашему мнению, в Тело Христово – Церковь, входят все современные церкви, называющие себя православными, в том числе и те, иерархия (высшая власть) которых уклонилась в явную ересь экуменизма.

Но в этом случае возникает ряд богословских неувязок, которые пока не удается решить.

Продолжает сохраняться, не получая достаточного объяснения, основное недоумение: как согласовать понятие и представление о Церкви, как едином Теле Христовом, с прекращением в ней единства Евхаристии?

В Вашем «Ответе» на мою «Памятную записку» разрешению этого недоуменного вопроса посвящен первый раздел «А». Однако доводы, приводимые в пунктах этого раздела нельзя признать удовлетворительными.

Пункт 1 утверждает, что «Поместную Церковь нельзя считать полностью экуменической из-за того, что некоторые клирики являются настоящими экуменистами; они не тождественны с той Поместной Церковью». Это было бы верным, если бы в какой-то Поместной Церкви появились несколько епископов и священников, которые исповедуют экуменизм вопреки мнению Высшей церковной власти и Церкви (народа) в целом. Мы же имеем перед собой совсем иную картину: именно вся Высшая церковная власть (иерархическая структура, «голова») большинства православных церквей уклонилась в ересь вопреки мнению и современного церковного народа и общего соборного разума Церкви, как он являет себя во всем вероучении, начиная с Христа и Апостолов.

Тогда почему же церковный народ, куда входят и некоторые правомыслящие священники, покорно идет за еретическим руководством (начальством) своих церквей?!

Пункт 2 делает попытку ответить на такой вопрос. В этом пункте сказано, что Поместные Православные Церкви сегодня «антиэкуменические». О, если бы это было так! Но это, увы, не так, дорогой Владыко. В том же п. 2 Вы пишите, что «инертность молчания большинства не означает согласия и одобрения экуменической деятельности и учения».
В своих пометках на полях Вашего «Ответа» я записал: «А что она означает?!» А такая «инертность» означает равнодушие к Истине, или веру лжи (когда патриархам-экуменистам верят на слово, что они, патриархи, – «православные», и закрывают глаза на их деяния и еретические писания). Так удобней, спокойней... Следовательно, мы должны признать, что Поместные Церкви не анти-экуменические, а в лучшем случае просто не-экуменические. Так будет точней. Тогда мы ясно увидим, что церковный народ таких церквей, хотя сам и не разделяет экуменических убеждений и деяний, но покорно следует за своими архипастырями и пастырями, уклонившимися в очевидную ересь. Как определить такое положение дел? Как определить такой церковный народ? Сравним это с церковным народом эпохи Вселенских Соборов. В IV в. о словах «омоусиос» и «омиусиос» вели жаркие споры даже торговцы на базарах!.. А в VІІІ в. простые православные греки, – в одиночку, семьями, целыми селами, иногда вместе со священниками и отдельными епископами, – бросая насиженные земли, родные места (!), бежали на окраины империи (в Крым,
Грузию, Малую Азию, Сицилию), где можно было вдали от еретических
властей сохранять иконопочитание! Видим ли мы хоть что-нибудь подобное в современных церковных народах? Я плохо знаю Грецию, но о России могу точно сказать: «инертность» большинства такова, что ради истины, ради правой веры никто никуда не побежит и выступать против ересиархов не будет (кроме редких одиночек или небольших групп ревнителей).

Не будем сейчас говорить о причинах такого состояния людей. Отметим его просто как данность, как реальность наших дней. И нам придется признать, что «большинство» церковного народа экуменических церквей, в общем, достойно своего церковного начальства, т. к. в «инертном молчании», в теплохладном безразличии к Истине следует за еретическим начальством, ведущим это большинство к новому Вавилону и антихристу. Иными словами, неэкуменическое большинство народа экуменических церквей небезответно, небезвинно, оно своей «инертностью молчания» содействует ереси экуменизма («молчанием предается Бог»!). Хотя вина народа представляется меньшей, чем вина его сознательных обманщиков.

Сильный аргумент Вашего «Ответа» содержится в п. 3, где сказано, что экуменическое блудомыслие не провозглашено как догмат, как «необходимое и обязательное для спасения вероучение». Это истинно так! И это одна из причин того, что экуменистам удается обманывать церковный народ. Но нужно заметить, что, будучи верными слугами «отца лжи» экуменисты и не будут провозглашать своих еретических учений как догмата веры, чтобы тем легче держать в сетях обмана большинство своей паствы! Однако еретическая сущность и губительное действие экуменизма от этого не уменьшаются.

Пункт 4 «Ответа» верно отмечает некоторое различие между понятиями
о Церкви как «κοινωνία» и как «καθίδρυμα». Действительно, православное богословие всегда имело в виду, что Бого-человеческий организм Церкви имеет две стороны: таинственную, невидимую, и – внешнюю, видимую. Выражение «видимое Тело Христово» – неправильно. Церковь есть таинственное (от греч. – «мистикос») Тело Христово; поэтому «видимым»
оно быть не может. Видимой является церковная человеческая организация, состоящая из ныне живущих («здравствующих») людей, составляющих иерархию и руководимую ей паству, видимую структуру. Отношение таинственного Тела Христова и видимой человеческой церковной организации такое же, как отношение первообраза к образу, согласно византийской теории образа (например, Христа – к Его живописной иконе). Ибо, по слову Максима Исповедника, «Церковь носит тип и образ Бога, т. к. типически и подражательно обладает по отношению к нам теми же действиями, что и Бог, подобно тому, как ими обладают образ и архетип» (см. «Мистагогия»).

Из ошибки п. 4-го происходит недопустимая богословская путаница в
пунктах 5 и 6, где говорится, что «член Церкви (отдельное лицо или община), имея двустороннее «отношение» со Святой Троицей и Церковью, может, «заболев», пресечь свое общение с Богочеловеком (т. е. – со Христом!), но «несмотря на это, «продолжать принадлежать к Телу» Христову, «как учреждению (καθίδρυμα)»...

Нет, не так! Если человек или община пресекли свое общение с Богочеловеком-Христом, они не могут принадлежать никоим образом к Его таинственному Телу – Церкви! Они, в
таком случае, могут лишь продолжать какое-то время формально находиться в видимой церковной структуре, как внешней человеческой организации. А если иначе, то нужно сказать, что «заболевшие» члены Церкви не пресекают общения с Богочеловеком и Его таинственным Телом, именно в нем, в Теле Христовом, сохраняя возможность исцеления, выздоровления от болезни. Иначе выздороветь они просто не могли бы! Полностью
«пресечь общение с Богочеловеком» – значит отсечь себя и от Его таинственного Тела, т. е. – «умереть», стать уже не «больным», а «умершим».


Если представить себе, что «заболевшие» так и не излечились через покаяние, то они должны «умереть». Как, в таком случае, происходит «умерщвление» неизлечимо заболевших, Вы очень хорошо описали в пунктах 7 «а» и 7 «в», которые не вызывают возражений.

Большое затруднение для понимания представляет пункт 8-й. В нем утверждается, что «здоровым» необходимо «оградиться» от «заболевшего» члена, но это не означает, что он «уже отпал от Тела»...

Здесь необходимы уточнения и пояснения, – какая «болезнь» имеется в виду, какое ограждение подразумевается, о каком члене идет речь (об отдельном лице или церковном обществе-общине)?

Пункт 9 «а» явно имеет в виду отдельного человека («мыслящий по еретически еще является членом Церкви, но болящим членом»). С этим можно согласиться. Это так. Кроме того, п. 9 «а» уточняет, что речь идет о ереси, еретических взглядах (как «болезни»). Такое уточнение важно, потому что под «болезнью» членов Церкви можно понимать и нравственные пороки. Ап. Павел говорит, что нельзя общаться с тем, кто называет себя братом, а продолжает сознательно жить порочной жизнью.

Итак, если речь идет о «болезни» еретических мнений, которые разделяет отдельное лицо – член Церкви, то нужно обозначить два разных варианта. Отдельный человек может мыслить о какой-либо истине вероучения неправославно и высказывать свои мысли в кругу личных знакомых. Это бывало и бывает в церковной жизни очень часто. Если при этом такой заблуждающийся человек сам не порывает с Церковью, считает для себя обязательным прибегать к таинствам, соблюдать церковные правила и т. д., то его заблуждения – не более чем личная ошибка его ограниченного, индивидуального ума. И если этот человек не стремится навязать свое мнение всей Церкви как «истину», то он и не наносит ей почти никакого вреда. Такого человека, в самом деле, можно считать «заболевшим». Однако от такого не «ограждаются», стараются переубедить, не теряют надежды, что в дальнейшем он поймет свою ошибку, или Сам Господь вразумит его, т. к. он во всем остальном хранит единство с Церковью. Это – один вариант «болезни». Второй вариант – когда отдельный человек становится настолько одержим неправославной идеей, что, используя все средства, стремится широко проповедать в Церкви свои заблуждения, пытаясь склонить к ним Церковь или хотя бы многих ее членов. Тогда он опасен для Церкви. Опасность усугубляется, если этот человек – епископ или иной авторитетный церковный деятель. Но и в этом случае от него сразу не «ограждаются» пытаются вразумить. Лишь после «второго и третьего увещевания» от него нужно отвращаться как от еретика, по Апостолу. А затем, конечно, должен последовать суд епископа или даже собора епископов, смотря по масштабам еретической проповеди такого одержимого.

Совсем иное положение вещей возникает, когда в какое-либо еретическое заблуждение впадает целая община, ибо община – это уже Церковь, – малая (приход, епархия), или большая (Поместная Церковь). Такой «член», действительно, сразу пресекает свое общение с Богочеловеком, поскольку составляющие его люди сознательно согласились, соединились в еретическом учении, т. е. – сразу стали еретическим сообществом. Здесь – опасность для всей Православной Полноты, для всех Церквей. В этом случае, тоже после «второго и третьего увещания», если не исправляются, то оказываются таким «больным членом», от которого срочно нужно отступать, отвращаться, ограждаться, дабы «болезнь» не пошла дальше, на другие «члены» (Церкви). Таким образом, если отдельный «мыслящий по еретически» человек может быть уподоблен больной клетке организма, то община (общество) еретичествующих – это уже опухоль, притом – раковая... Разница очевидна. Если с «больной», по первому варианту, клеткой организм может не прекращать общения, то с опухолью или с клеткой, «больной» по второму варианту, он должен общение прекратить. Если представить себе обычную, биологическую раковую опухоль в теле человека, то положение ее двойственно. С одной стороны, она находится в теле и паразитирует за его счет, питаясь кровью и соками тела, но, с другой стороны, она не является собственно членом человеческого тела, но чуждым и даже враждебным, смертоносным для него образованием и должна быть уничтожена – или чудом Божиим, или особым медицинским воздействием, чаще всего – хирургическим, т. е. – окончательным отсечением. Все это в иных словах правильно описано в пунктах 8 «в» и 8 «г» Вашего «Ответа». Отметим, что смысл сказанного Вами заключается в том, что здоровые члены Церкви могут (а иногда и должны) «ограждаться» от возникающего внутри Церкви еретического сообщества, прекращать с ним общение даже прежде его соборного осуждения (т. е. окончательного отсечения).

Но вот тут-то и возникает основное затруднение!

В человеческом теле, пока опухоль находится в нем, организм, т. е. другие члены тела, от нее «оградиться» не могут никак! Они с ней связаны единством всех систем жизнедеятельности (кровь, нервы и т. п.). «Ограждение» получится только путем удаления, уничтожения опухоли, и никак иначе! Подобно сему – и в Церкви. Если бы еретическое сообщество принадлежало Телу Христову, оно было бы связано с остальными членами, а они – с ним, и заражались бы от него. Нужно было бы признать, что смертоносная болезнь, и даже смерть угрожает всему таинственному Телу Господа Христа. Однако это невозможно: мистическое Тело Спасителя – Церковь, Глава которому – Он Сам, умирать и умереть не может! Тогда в каком же положении оказывается еретическое сообщество, возникшее в Церкви? До какого-то времени, т. е. до формального, официального осуждения и отсечения (анафемы) оно продолжает находиться во внешней структуре Православной Церкви как видимой земной человеческой организации, но духовно оно уже отсечено от таинственного Тела Христова, как только уклонилось в ересь, и без всякого соборного человеческого осуждения!

Апостол Павел пишет: «Если бы даже мы, или Ангел с неба стал благовествовать не то, что мы благовестили, да будет анафема» (Гал. 1, 6). Это значит, что все верные могут отступать, ограждаться от такого «благовестника» без всякого соборного осуждения. То же самое имеет в виду и І5-е правило Двукратного Константинопольского Собора, когда позволяет верным отделяться от епископа или патриарха, открыто проповедующих ересь, осужденную соборами или отцами, даже прежде соборного осуждения таких еретичествующих. Правило называет таких еретичествующих «лжеепископами». Таким образом, еретичество само по себе отсекает, отделяет от Христа и от Его Церкви. А формальный церковный суд и осуждение лишь подтверждают на видимом, человеческом уровне это отделение.

При таком взгляде на вещи можно следующим образом представить себе, что означает «ограждение» «здоровых» членов Церкви от «заболевших» путем прекращения с ними евхаристического общения (если под «заболевшим членом» понимается сообщество – Церковь, будь то малая или большая). Это может означать свидетельство, что такой член духовно-таинственно уже отсечен от таинственного Тела Христова – Церкви, не принадлежит ему. Однако, если сам этот «заболевший член» не хочет отделять себя от Церкви, не образует «новую церковь» (раскол) еретичествующих, и Церковь как видимая человеческая организация еще не отсекла его анафемой, то сохраняется надежда на его возвращение через покаяние и отказ от заблуждений.

В пункте 9 «в» Вашего «Ответа» говорится: «Когда мы прекращаем общение с ... болящим членом, мы стремимся к следующему: чтобы и нам не заболеть (чтобы мы не «заразились» его болезнью, не «подхватили» ее...».

Давайте подумаем. Ведь речь идет и о прекращении общения в Евхаристии. Тогда что же получается? Получается, что «зараза» и «болезнь» могут передаваться и через Евхаристию (если мы признаем, что в «заболевшей» экуменической церкви таинства благодатны и действительны)! Но такая мысль была бы чудовищной!..

Одно из двух: или нельзя называть экуменизм ересью, а только «частным» богословским мнением, которое не нарушает единства Церкви, и тогда, продолжая спорить с этим мнением, сохранять с экуменистами единство Евхаристии; или, если экуменизм – это ересь и поэтому с экуменистами прекращено общение в Таинствах, то нужно признать, что таинства экуменистов или недействительны, или действуют уже не так, как в церквях православных.

Пункт 7 «в» приводит 6-е правило Второго Вселенского Собора («Еретиками же именуем как тех, которые издавна чуждыми церкви объявлены, так и тех, которые после того нами анафеме преданы») – и делает из этого совершенно неверный вывод о том, что «соборный суд необходим для объявления старых и анафематствования новых еретиков...» В 6-м правиле ясно подразумевается, что никакого нового суда на старые ереси не нужно, ибо они уже «издавна (!) чуждыми церкви объявлены»(!). Эта ошибка толкования правила очень характерна для Синода Противостоящих и не случайна.

Синод настаивает на том, что никаких еретиков нельзя считать еретиками, пока они не анафематствованы собором ныне здравствующих епископов. Это может относиться только к каким-то действительно новым лжеучениям, еретическая сущность которых еще не ясна, но никак не к древним, старым, которые уже давно объявлены ересями и анафематствованы Соборами или отцами! Так, если бы какая-то Поместная Церковь или Церкви в наши дни стали учить, что Дух Святый – это орудие Божие, но не Бог, не третье Лице Святой Троицы, или, что не обязательно для спасения почитать святые иконы, или догматы и правила Вселенских Соборов и самые эти Соборы, то вовсе не нужно было бы созывать на эти ереси некий Вселенский Собор для подробного опровержения ложных учений и выработки «здравого учения», т. к. все это уже сделано было на II и VII Вселенских Соборах. Ныне же достаточно только указать на то, что эти «заболевшие» Церкви повторяют древние ереси, почему с ними, если упорствуют, нужно срочно прекращать общение, в том числе – общение в Евхаристии, т. к. они подпали под анафемы Вселенских Соборов и потому – явные еретики, т. е. в сущности уже умершие, а «причастие еретиков – трапеза бесовская», по слову отцов. Такое решение может принять как одна какая-либо Поместная Церковь, верная Православию, так и несколько Церквей, – на отдельных соборах или на общем (если есть нужда). Но такой Собор уже не может являться и называться Вселенским, поскольку не устанавливает никаких вероучительных истин, догматов, а лишь разоблачает ересь в свете догматов, уже установленных на Семи Вселенских Соборах.

К этим аргументам идеологи Синода Противостоящих не хотят прислушаться никак! И понятно почему. Потому что они поспешили объявить «благодатными» экуменические церкви, признать таинства в них «действительными», в то же время прекратив с ними евхаристическое общение, и, таким образом, оказались в догматическом и каноническом тупике, как бы в ловушке, себе самим созданной... Выход из этого тупика богословы Синода хотят найти, в частности, в том, что объявляя экуменизм ересью и даже – всеересью, они вместе с тем называют нынешних ее сторонников не еретиками, а лишь «заболевшими» (или «больными») членами Церкви, «еще не приведенными к суду» (вот для чего и требовалось явно ошибочное суждение, что любые еретики только тогда могут считаться еретиками, когда их осудит собор современных епископов). В подкрепление этому мнению указывается также, что экуменизм – «это нечто совершенно новое», а значит «больные» им тем паче не могут считаться еретиками, уже осужденными, но лишь подлежащими суду, ожидающими суда, а, значит, до суда их таинства действительны.

Но если принять такое мнение, то тогда нельзя называть экуменизм ересью (а, к примеру, – «заблуждением» или «сомнительным, новым учением»). Кроме того, нужно предположить, что на «совершенно новое» неправое учение должен быть созван поистине Вселенский собор, который, как и прежние, должен, с одной стороны, доказать неправильность экуменизма, а, с другой – предложить «здравое учение» о Церкви, т. е. – какой-то новый догмат, какого не было установлено ранее.

3.
Но здесь возникает новое затруднение, проявившееся в любопытном и неожиданном разногласии между моей «Памятной запиской» и «Ответом» на нее по поводу оценки значения эпохи Семи Вселенских Соборов в истории и жизни Церкви. Этому посвящен в «Ответе» раздел «В».

Здесь верно изложено то, что я хотел сказать, а именно – что после Седьмого Вселенского Собора, а наипаче после 842 г. («Торжества Православия») эпоха Вселенских Соборов закончилась. Ибо на этих Соборах завершилось словесно-идейное формирование Православного вероучения во всех основных положениях (догматах) и опровержение всех ересей, не только древних, но и возможных будущих, т. к. после этого любая «новая» ересь опровергается, исходя из уже сформулированного вероучения. Тем самым любая «новая» ересь является, в сущности, повторением, вариантом древней, уже осужденной. Отсюда, достаточным стало в случае возникновения «новой» ереси идентифицировать ее с осужденными древними, что мог сделать Поместный Собор любой Церкви. Отсюда же возникло и знаменитое 15-е правило Двукратного Собора (861 г.), позволяющее верным отделяться от любого епископа или патриарха, если он открыто проповедует ересь, осужденную соборами или отцами, даже прежде соборного осуждения этого иерарха.

«Ответ» называет такие утверждения «не оправданными ни богословски, ни канонически, ни исторически» (п. 1). Автор (или авторы) «Ответа» обнаруживают какое-то поистине детское неведение!

Мысль о том, что после эпохи Семи Вселенских Соборов уже не возникает и не может возникнуть никакой принципиально новой ереси – это достояние Православного богословия, даже школьного. Эта мысль содержится в столь многих книгах, как специальных, так и учебных, что у меня нет даже желания делать ссылки! Приведу лишь один пример: в «Настольной книге для священно-церковно-служителей» С. В. Булгакова (Киев, 1815) на стр. 565 о празднике «Торжества Православия» сказано: «...Так как Церковь ко времени победы над иконоборчеством... определила в правилах седьми Вселенских Соборов Православное христианское учение, то ныне празднуемое событие и названо не торжеством иконопочитания, а торжеством Православия. Это не значит, что с IX в. не появлялось уже более и не могло появиться ересей; а значит, что все последующие ереси… находят себе обличение и опровержение в определениях седьми Вселенских Соборов». Эта же мысль стала «общим местом» проповедей в Неделю Торжества Православия (в 1-е воскресение Великого поста) и повторяется издавна в России чуть ли не с каждого амвона! И если такая мысль неизвестна современному греческому богословию (или только богословам Синода Противостоящих?), то это очень удивительно! В таком случае, для них нужно писать особую работу, составлять подборку богословской литературы, в которой эта мысль обоснована и «богословски, и канонически, и исторически». Я же пока укажу на явную ошибочность утверждений «Ответа» в п. п. 3, 4, 5, 6 и 7 раздела «В», проистекающую прямо из указанного неведения значения Семи Вселенских Соборов.

В Православном богословии Вселенской Церкви издавна существует ясное определение признаков и отличий Вселенских и Поместных Соборов. Вселенским тот или иной Собор называется не только по причине присутствия на нем глав и представителей всех пяти древних патриархатов, но обязательно и по причине того, что на этом Соборе вырабатывались определенные новые формулы вероучения (догматы), чего до этого не было сделано. Сие значит, что истины, искони содержавшиеся в Апостольской вере и Церкви получали на Вселенских Соборах четкое словесное определение (а не то, что Соборы вводили какие-либо новые учения, каких в Церкви не было). Если же Собор не устанавливал никаких вероучительных истин, но только – канонические правила, то он и не считался Вселенским. К примеру, Трулльский Собор 692 г. назван «пятошестым», поскольку он, продолжал деятельность Пятого (553 г.) и Шестого (680 г.) Вселенских Соборов, не установивших нужных канонов, но только – известные догматы, выработал новые каноны, но не установил никаких догматов, хотя имел вселенское представительство (он иногда называется просто Шестым, но в том смысле, что он продолжил работу Шестого (680 г.) Вселенского Собора в области канонических правил).

В связи с этим, согласно древнему и общему верованию Церкви, Вселенских Соборов было только Семь! К числу Соборов Поместных всегда (!) относились и Константинопольский 879/880 гг. при Патриархе Фотии и все последующие (см. «Полный православный богословский энциклопедический словарь», СПб. 1911, статьи «Каноны Вселенских Соборов» и «Каноны Поместных Соборов», а также указанную «Настольную книгу…» С. В. Булгакова, раздел «Соборы Восточной Церкви» (Вселенские Соборы и Поместные Соборы).

На Поместных Соборах Восточной Церкви иногда давались опровержения новым лжеучениям с разъяснением православного понимания соответствующих вопросов, но, поскольку эти опровержения и разъяснения делались исходя из вероучения, уже установленного на 7-ми Вселенских Соборах, то они и не считались установлением новых догматов. А «новые» ереси разоблачались и опровергались как вариации, повторения в новой оболочке ересей древних, уже определенных!

Таким образом, составители «Ответа» на мою «Памятную записку» глубоко заблуждаются (надеюсь, по неведению), когда утверждают, что собор 879/880 гг. «считается вселенским»… Никогда не считался и не считается! В плане этого утверждения не вполне ясно, что имеют в виду авторы «Ответа», когда говорят о «вселенском авторитете» соборов 1482 г. (против Ферраро-Флоренции) и 1593 г. (против «григорианского» календаря). Авторов легко можно понять так, что они и эти соборы считают «Вселенскими», что, конечно, чрезвычайно ошибочно.

«Ответ» исходит в этих ошибках из представления о том, что на указанных соборах обличались «ереси, которые Церковь не осудила раньше: «филиокве», первенство и безгрешность папы, сотворенная благодать… непорочное зачатие Богородицы» и т. д. (значит, все-таки в представлении авторов «Ответа» признаком Вселенского Собора должно быть не только представительство епископов всей «вселенной», но и формулирование православного вероучения!). Можно указать и на еще один признак соборов, которые объявлены «Вселенскими» – это то, что они созывались императорами – повелителями «вселенной», под которой понимались владения Римской Империи (Империи Ромеев) с центром в «новом» или «втором» Риме – Константинополе. Но разговор об этом признаке вышел бы за рамки нашей дискуссии.

Остановимся на утверждении о том, что после VІІІ в. в Церкви появлялись ереси, не осужденные раньше. Это тоже заблуждение авторов «Ответа». И «филиокве», и примат папы, и прочие папистские ереси в глазах греческих иерархов ІХ, XI и XVI веков были повторением уже осужденных древних!

Так, Патриарх Иеремия II утверждал, что «Первый Рим впал в аполлинариеву ересь» (речь Иеремии царю Феодору Иоанновичу в 1569 г). Патриарх имел в виду и «филиокве», и примат папы, и другие лжеучения римо-католиков, выводя их из древних, осужденных лжеучений. И действительно, Аполлинарий учил, что Христос принял на Себя только тело и душу человека, тогда как разум Его был всецело Божественным (Логосом Божества). Отсюда, поскольку папа Римский – «наместник Христа», его разум тоже божественного свойства, а не человеческий, как у прочих епископов… Отсюда же, от ереси Аполлинария, а также от ереси Македония, выводится и «филиокве», поскольку в нем Дух Святый принижается до уровня ниже Отца и Сына.

Подобным же образом можно любую «новую» ересь разоблачить, как уже осужденную древнюю, лишь в новой словесной оболочке проповедующей то, что некогда проповедали древние ересиархи, или как хитросплетение даже нескольких древних ересей.

Совершенно очевидно, что экуменизм никак не нечто «совершенно новое» в жизни Церкви! Очень правильно Синод Противостоящих определил это как «всеересь» а Митрополит Виталий, Первоиерарх РПЦЗ, – как «ересь ересей». В самом деле, экуменизм является, с одной стороны, просто объединением всех еретиков (католики, протестанты разных толков, сектанты), уже давно осужденных. А если иметь в виду «православных» экуменистов, то их взгляды вполне подпадают под анафемы IV и VІІ Вселенских Соборов. Ибо «православные» экуменисты отказываются верить в «одну Вселенскую Соборную Апостольскую Церковь» как Тело Христово, Глава которому – Он Сам, и которое, следовательно, должно иметь все необходимые признаки тела, т. е. – единую внешнюю структуру, формы, границы, единое «кровообращение» (единство Евхаристии). Тем самым зкуменисты искажают догмат о неслитном, но и нераздельном соединении в одной личности Христа двух естеств – Божественного и человеческого, поскольку человеческое начало ими явно уничижается или даже вовсе отметается, что противоречит догмату Халкидонского Собора. Кроме того, принимая «идейную платформу» Всемирного Совета Церквей, где считается достаточным для спасения и единения христиан только вера в Троицу и Христа, как Сына Божия, пришедшего во плоти, «православные» экуменисты тем самым полагают необязательными для спасения догматы о должном почитании Богородицы, о почитании святых, почитании икон, мощей и т. п., а, следовательно, повторяют иконоборческую ересь (как она выражалась у «умеренных иконоборцев») и даже отчасти ересь несторианскую, уже осужденных Соборами и отцами.

Все это дает православным полное право, по 15-му правилу Двукратного Собора, отделяться от экуменистов – патриархов и епископов даже прежде их соборного осуждения. И я вовсе не утверждаю, что это правило «отменяет» исконно-канонический строй, вносит нечто новое, ранее неведомое. «Ответ» справедливо указывает на 31-е апостольское правило и на определение Св. Софрония Иерусалимского. А я еще раз могу напомнить слова Ап. Павла в послании к Галатам (1, 8). Поэтому 15-е правило Двукр. Собора лишь уточняет и четко формулирует на каноническом уровне то, что искони содержалось в предании и практике Церкви. Однако это правило обрело в 861 г., после Семи Вселенских Соборов, еще большую силу и значимость потому, что на этих Соборах полностью завершилась словесная формулировка всех основных истин (догматов) веры, исходя из чего, может быть – с тех пор и на все времена – разоблачена и опровергнута любая «новая» ересь, как человечески происходящая из одной или нескольких древних, уже осужденных. И это отнюдь не означает прекращения действия «соборной совести» Церкви и работы богословской мысли. И то, и другое продолжает действовать, но уже на уровне Соборов Поместных, решения которых действительно могут иметь «вселенский авторитет», т. к. уточняют и углубляют православное учение по случаю разоблачения каждой «новой» ереси, но – в рамках догматов, уже установленных на 7-ми Вселенских Соборах, и исходя из них.

Отвергая это положение, «Ответ» вступает в противоречие не со мной, не с моими «субъективными» рассуждениями, а со всеобщим верованием Церкви, согласно которому Вселенских Соборов было только Семь, что соответствует 7-ми таинствам, 7-ми дарам Св. Духа, 7-ми периодам земной истории, 7-ми светильникам у Престола Вседержителя в Апокалипсисе и т. д. Некоторые отцы учили, что накануне Второго Пришествия, т. е. начала будущего «восьмого века» Царства Небесного, может произойти восьмой Вселенский Собор. Но мнения о нем расходятся. Одни думают, что этот Собор будет при Антихристе, будет еретическим, под председательством папы. Другие полагают, что восьмой Собор будет православным, в последний раз изобличающим всю апостасию. Мне, грешному, думается, что возможны оба собора, – и еретический, и православный, и каждый будет называть себя «Восьмым Вселенским».

Что же побудило Синод Противостоящих сделать вид, что он не знает или забыл об этом исконном представлении Церкви о числе Вселенских Соборов? Не что иное, как желание доказать, что каждая новая ересь должна получать осуждение на вселенском уровне (т. е. на Вселенском Соборе), т. к. иначе она не может считаться ересью. И это, в свою очередь, нужно Синоду для того, чтобы доказать, что экуменистыновостильники) – это еще не осужденные, «больные» члены Церкви, а, значит, «благодатные», таинства их действительны. Но все это очевидные натяжки.

Нужно решительно сказать, что для доказательства своих представлений нельзя жертвовать истиной ни в большом, ни в малом, нельзя идти путем натяжек и сознательных искажений действительности!

4. Можно ли Синоду Противостоящих обойтись без них? Я думаю – можно, ибо то, что хочет сказать Синод, можно сформулировать примерно так.

а) Святая Соборная Апостольская Греко-Кафолическая Церковь, как Тело Христово, в наши дни существует, в основном, в тех же границах, что и в начале XX в., включая в себя четыре древних патриархата, а также – Московский, Болгарский, Грузинский, а также – Элладскую, Румынскую и другие православные автокефальные Церкви, образовавшиеся в
ХIХ-ХХ в.в. Единство всех этих Церквей не утрачено.

б) Всеересь экуменизма охватила только Высшую церковную власть этих Церквей, но не распространилась на народное тело; кроме того, высшая церковная власть экуменистов не объявила экуменическое учение как обязательную для спасения истину веры.

в) В связи с этим, таинства в экуменических церквях действительны, но могут иметь спасительную силу только для несведущих людей, а сознательным экуменистам и их сторонникам идут в осуждение.

г) Православные, поэтому, могут рассматривать Церкви, находящиеся под еретическим руководством как «больные члены» и должны ограждаться
от них путем прекращения всякого, в особенности – евхаристического, общения. В таком случае, прекращение евхаристического общения рассматривается только как чисто дисциплинарная мера, как последняя мера братского воздействия на экуменистов с целью побудить их к пересмотру своих взглядов и покаянию. Но духовно-таинственно, онтологически единство Евхаристии сохраняется, поскольку Синод признает это таинство у экуменистов действительным.

д) Для окончательного разрешения всех разногласий и осуждения экуменизма как ереси, а упорствующих в ней – как ересиархов и еретиков, должен быть созван представительный широкий Православный Собор с участием представителей всех, в том числе и экуменических Церквей.

Вот, Владыко, в сущности, все то, что составляет особенности экклезиологии Синода Противостоящих, не так ли? Это – его точка зрения, его мнение.

Но совершенно очевидно, что все это может восприниматься только как частное богословское мнение Синода Противостоящих. Оно имеет право на существование, оно может послужить предметом обсуждения на будущем Соборе. Однако именно поэтому, что сам Синод Противостоящих настаивает на необходимости такого Собора, как высшей инстанции, могущей окончательно рассудить внутрицерковный спор об экуменизме, – именно поэтому Синод не должен навязывать всей Церкви своего частного мнения как единственно истинного, но говорить о нем с крайней осторожностью.

Тем паче, что это частное мнение далеко не бесспорно! Так, Синод явно склонен преуменьшать масштабы и глубину проникновения ереси экуменизма в тех церквях, где у власти стоят сознательные экуменисты, и не вполне точно оценивает состояние народного тела этих церквей (что я показал в начале данного письма). Не может считаться удовлетворительным то, что получается у Синода в вопросе о внешнем прекращении единства Евхаристии с экуменистами при таинственном сохранении такого единства… Также непонятно, как предполагаемый в будущем Собор, где представителей экуменических церквей окажется подавляющее большинство, сможет вынести решение против экуменической ереси?!

Все это делает правомерной и противоположную Синоду точку зрения, а именно, – что экуменические церкви уже суть еретические сообщества, таинства в которых не совершаются, недействительны, почему с ними не может быть ни евхаристического общения, ни общего разговора на Соборе, пока они сами предварительно не откажутся от своих еретических экуменических блудомыслий. Такая точка зрения тоже может рассматриваться пока как частное богословское мнение определенных старостильных объединений Греции и многих православных в Русской Зарубежной Церкви. Это мнение тоже имеет право на существование, подкреплено сильными богословскими аргументами, хотя имеет и свои слабые стороны.

Одной из таких слабых сторон является вытекающее из данного мнения трудно воспринимаемое положение, что границы Церкви, т. е. Тела Христова (!) сузились в наше время до масштабов Русской Зарубежной Церкви плюс сравнительно небольшие антиэкуменические и старостильные объединения (некоторые из них дошли до того, что только свое маленькое объединение признают всей Единой Святой Соборной Апостольской Церковью

К
ак видно, споры, обмен мнениями, дискуссии не закончены и будут продолжаться.

Для разрешения этого основного разногласия в среде православных антиэкуменистов действительно нужен широкий представительный Собор! Он должен быть сперва Собором всех противостоящих экуменизму. И должен получить явное изволение (вразумление) Святаго Духа. Дабы решения его могли быть приняты по Апостольской формуле: «Изволися Духу Святому и нам…». Ибо ни одиночный человеческий ум, ни даже согласное мнение группы епископов того или иного отдельного Синода противников экуменизма пока не могут, как видим, выработать приемлемого для всех верных православного взгляда на современные границы Церкви. Эти границы должен нам показать Сам Господь Христос Духом Святым. При этом я отнюдь не утверждаю бесполезность наших человеческих рассуждений. В молитвенном духе и внимании, с крайним смирением, мы, очевидно, должны продолжать думать и всматриваться в сущность вещей. Но полагаться на конечное Божие вразумление. 

5. Необходимо добавить некоторые суждения относительно ереси экуменизма, чтобы они могли послужить отправной точкой богословской работы идеологов Вашего Синода.

У экуменизма есть две стороны, – мировоззренческая, выражаемая в официальной идеологии, в учении, и – практическая, находящая воплощение в действии, в делах, направленных на разрушение веры и Церкви.

Первая сторона, как мы показали выше, не представляет собой чего-либо «совершенно нового». Идеология экуменизма – это соединение и хитросплетение нескольких еретических теорий, уже давно осужденных Св. Вселенскими Соборами.

Но что касается действий, дел экуменизма, то кое в чем это, действительно, нечто небывалое и невиданное в истории новозаветной Церкви. Эти дела вполне подходят к тому, о чем предостерегал Господь Христос, говоря: «Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные. По плодам их узнаете их» (Мф. 7, 15). «Овечья одежда» – это прикрытие, маскировка. Она может быть разной, но прежде всего – состоит из благочестивых слов. Вспомним, как диавол искушал Христа в пустыне, цитируя Ему слова Св. Писания в своем ложном толковании. Подобное делают и экуменисты, постоянно прикрываясь благочестивыми словами и ложно истолкованными цитатами из Св. Писания! Но в таких случаях, таких лжецов Христос велит познавать не по словам (не по учению, теориям), а по плодам, т. е. – по делам.

Что же мы видим у экуменистов в области дел, практики?

а) Прежде всего то, что экуменическое движение организуется, вдохновляется и управляется всемирной церковью диавола в лице определенных центров иудео-масонства, расположенных в основном в США (в частности – еврейская масонская ложа Бнай-Брит). Цель сатанинской церкви очевидна – это разложение и, в конечном итоге, уничтожение христианской веры и Церкви. Сознательные экуменисты, особенно те, что стоят на важных постах, знают об этом и добровольно подчинили себя руководству явных и тайных центров иудео-масонства. Константинопольский патриарх, к примеру, почти не скрывает теперь своего участия в масонстве, даже негласно, неофициально ставя для многих условием рукоположения в священный сан посвящение в масонство. В других патриархатах бывших православных церквей это не так явно заметно, не афишируется, но достаточно известно наблюдателям.

Можно вспомнить, как сперва Константинополь в 1920-х годах поддерживал в России еретиков и раскольников «обновленцев» и в целом большевицкий режим, а затем – незаконно созданную большевиками Московскую сергианскую лжепатриархию, пошедшую на откровенное духовное братание с явными антихристами, утопившими в крови православный русский народ; как потом, после 2-й Мировой войны, все Восточные патриархаты признали зверский антихристов режим в СССР, приветствовали Сталина, получая от коммунистов через Московскую «патриархию» деньги, богатые подарки, отказались от общения с Русской Зарубежной Церковью, твердо хранившей Православие.

б) В экуменизме давно и открыто практикуются совместные, общие молитвы «православных» с еретиками. Надеюсь, нет нужды приводить здесь все те древние каноны Церкви, по которым за такие дела лица в священном сане подлежат извержению из сана. Как Вам кажется, Владыко, сохраняется ли в таком случае пред Богом священный сан на патриархах, епископах и священниках «православных» церквей, которые сознательно участвуют в экуменических молитвах с еретиками, явно преступая известные каноны? Или для лишения их сана требуется особый Собор? В наши дни, как это прекрасно показано в видеофильмах, изданных Синодом Противостоящих, а также в иных его антиэкуменистических материалах, «православные» экуменисты дошли и до совместных молений с представителями нехристианских религий и даже – с демонопоклонниками (в лице американских, австралийских языческих шаманов, служителей культа Изиды, вызывательницы духов преисподней д-ра Чанг и т. д.). И таких экуменистов Вы предлагаете считать сохраняющими сан православных архиереев и священников, членами истинного Тела Христова, но только «заболевшими»?! Не доказал ли Синод Противостоящих, что «православные» экуменисты в современном – уже не только межцерковном, но и – межрелигиозном движении сознательно участвуют в созидании новой единой «мировой религии» и новой «мировой супер-церкви», т. е. – церкви Антихриста? Что же смущает Синод Противостоящих в оценке сущности «православных» экуменистов? Православные рясы, панагии, кресты, православные слова? Но ведь это все – «овечьи одежды». Неужели так трудно узнать под ними «волков хищных»?! Они, прикрывшись «овечьими одеждами», вошли в стадо овец Христовых, но не для того, чтобы беречь и спасать стадо, а для того, чтобы вести его в пропасть погибели. Можно ли считать их тоже овцами, но только – «больными»?…

в) На фоне этого чудовищного положения дел крайне странным выглядит утверждение, что в экуменической ереси, а лучше сказать – более, чем ереси, но в полном отступлении от Христа и в предательстве Церкви, – повинны будто бы только «некоторые клирики» экуменических церквей… Вам хорошо известно, что ныне «волки хищные» захватили всю высшую церковную власть в экуменических церквях!

И вот это обстоятельство является поистине чем-то совершенно новым! И оно требует рассмотрения. История Церкви знала случаи, когда сознательные лжеучители действовали в Церкви под видом православных. Но это были очень ограниченные, локальные случаи, никогда не охватывавшие всю церковную власть, большинство иерархии. Так, во второй половине ХV в. в Русской Церкви возникла «ересь жидовствующих», разоблаченная с большим трудом и осужденная окончательно лишь в начале ХVІ в. Суть дела состояла в том, что сперва несколько новгородских священников приняли тайное учение еврея-иудаиста Схарии, согласно которому для получения особых магических (оккультных) знаний и сил нужно тайно отречься от христианства, принять иудаизм и как можно больше тайно кощунствовать над всем святым. Внешне члены секты должны были выглядеть особенно православно: поститься, долго молиться, ругать еретиков, на словах утверждать истинность Православия. Им даже не благословлялось обрезываться, чтобы не быть уличенными... Но когда они собирались в своем кругу, особенно за богослужением в алтаре, где никто из посторонних не мог их видеть, они должны были плевать на иконы, на крест, осквернять престол и произносить такие хулы на Христа и Богородицу, которых невозможно повторять! В свою секту они привлекали других людей постепенно, поэтапно. Сперва людям предлагались книги и занятия по медицине, астрологии, математике, т. е. – занятия науками, обогащающими ум человека, не более того! И лишь для «избранных», для тех, в ком видели особенную увлеченность этими науками, особое желание проникнуть в тайны материи и жизни, предлагались тайные знания Каббалы, а затем, на третьей ступени, и тоже только для некоторых особо избранных, – принятие иудаизма («жидовства», как тогда выражались) и тайное хуление Христа и христианства. Ересь эта распространялась, увлекая любознательных людей и в Москве, захватив даже некоторых членов семьи Великого Князя Ивана III, а также главу Церкви Митрополита Зосиму. Теперь трудно сказать, на какой ступени посвященности стоял Зосима, знал ли он о самом тайном, но он был связан с известными еретиками. Однако вся остальная русская иерархия и духовенство не знали и не подозревали совсем ничего! Еретиков все же разоблачили. Можно ли это вообще назвать «ересью»? Ересь – это искажение христианского учения людьми, которые все же считают себя христианами. А в случае с русскими «жидовствующими» мы имеем дело с тайным отвержением Христа при внешнем подчеркнуто православном исповедании Его и всего учения Церкви! В Церкви эти еретики не проповедовали никаких ложных учений; с амвона открыто они говорили все только православное. Это и позволяло им долгое время обманывать окружающих и самого Государя Ивана ІII, думавшего, что эти люди занимаются просто естественными науками, в чем ничего плохого нет… Отсюда и трудность их разоблачения. Главных еретиков публично сожгли на кострах, остальных пожизненно рассадили по тюрьмам, некоторым удалось бежать.

Нетрудно видеть, что секта русских «жидовствующих» устраивалась по тому же принципу многоступенчатой посвященности, что и современное масонство. Очевидно также, что по этому же принципу организовано экуменическое движение в Православных Церквях. Профанам внушается, что экуменисты просто «свидетельствуют Православие инославному миру», «рядовым» экуменистам говорится, что, братаясь с еретиками (и даже с нехристианами), они тем самым «спасают» Церковь Православную. И только самые посвященные экуменисты знают, что они служат антихристовым силам, готовящим мир к пришествию лжемессии, и – на разрушение православной веры и Церкви. Вот корень всемирной апостасии.

Таким способом в наши времена апостасия и всеересь экуменизма смогли захватить верхушку и даже большинство иерархии (как бы – голову) во всех Поместных Православных Церквях! Кроме одной – Русской Зарубежной Церкви, на что Синоду Противостоящих нужно обратить особое внимание свое и своей паствы! Это имеет особое значение для всей Православной Полноты. Но разговор о Русской Церкви – это отдельная тема. Пока же обратим внимание на то, что такого положения дел в истории Христианской Церкви не было никогда! Зато как раз такое положение было в Ветхозаветной Церкви накануне и во время Первого Пришествия Христова. «Простые» верующие иудеи были убеждены, что веруют в Бога Авраама, Исаака, Иакова и чтут Богоданный Моисеев закон, верили в то, что и их духовные наставники и вожди исповедуют ту же самую веру в Отца Небесного. А Христос сказал им: «Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего… Когда он говорит ложь, говорит свое; ибо он лжец и отец лжи» (Ин. 8, 44). Если бы это сказал обычный человек, то такие слова можно было бы понимать не в прямом смысле (а как ругательства в пылу спора). Но в устах Христа – это прямое свидетельство созревшего в тайниках иудейского раввината сознательного поклонения Люциферу-диаволу. В настоящее время выяснено, как это происходило. В вавилонском пленении некоторые раввины приняли халдейскую Каббалу, сделав ее Каббалой еврейской. Нынешнее масонство обязывает каждого, посвящаемого в степень «мастера» изучать эту «еврейскую Каббалу». Особо посвященные в диаволопоклонство иудейские раввины, составляющие меньшинство даже в раввинате, не говоря о всей массе «простых» иудеев, и тогда, и по сей день путем обмана держат в своих сетях весь еврейский народ, по-прежнему уверенный в том, что его учители ведут его к истинному Богу. Но дух (!) «отца лжи» через эту «голову» особо посвященных раввинов проникает во всю массу еврейского народа, даже помимо его сознания, и делает еврейство в целом носителем зла во всем мире, для всех народов.

Совершенно то же самое мы наблюдаем в наши дни в Новозаветной Церкви в экуменических церквях!

«Простой» православный народ убежден, что он идет ко Христу и именно к Нему ведут его законные вожди-иерархи. А иерархи ведут его к Антихристу, т. к. особо посвященные из них, захватив ведущие главные, ключевые посты в Церкви, сплелись, побратались с вождями иудео-масонства (через Всемирный Совет Церквей) и действуют под руководством тех, чей отец – диавол. Отсюда и методы изощренной лжи и обмана, к которым они прибегают, чтобы в сетях этого обмана держать православный народ своих Церквей, точно так же, как особо посвященные раввины держат народ еврейский, У «православных» экуменистов, как и у их тайных руководителей – масонов, на словах – одно, а в делах и намерениях – совсем другое!

Что же, Владыко святый, будем и дальше делать вид, что мы ничего этого не видим, не замечаем, не понимаем, не знаем?! Какая в этом «икономия»?! Не уподобимся ли мы страусу, который прячет голову в песок при наступлении опасности, чтобы не видеть ее? Такой «икономией» можно не только себя погубить, но и Церковь.

Во всяком случае, мы уподобимся тем «профанам», тем «простым» верующим экуменических церквей, которые не хотят видеть явной апостасии своих патриархов, епископов и многих иных священнослужителей и деятелей церковного руководства. В начале этого письма я уже отмечал, что массы народа экуменических церквей (церковные тела) не безвинны, т. к. «инертностью молчания» содействуют апостасии (экуменизму). Теперь скажу, что в нашей российской церковной жизни можно отчетливо наблюдать, что так называемые «простые» верующие в большинстве (кроме разве совсем тупых, неграмотных, или только обратившихся к вере и еще ничего не понимающих в жизни.) прекрасно чувствуют, видят, замечают великое отступничество, догадываются, что они продают и предают Церковь и всякую правду, но… не хотят этому верить! То есть эти «простецы» не только обманываются, но и хотят, чтобы их обманывали! Они верят лжи и хотят верить лжи! Они так воспитаны. Они с детства считают что ложь – это нормально, что в этой жизни нужно говорить одно, а делать другое. У них даже есть поговорка: «Не соврешь – не проживешь». В советское время большинство из них скрывали веру, делали вид, что они – как все, а на самом деле «в душе» были православными. Поэтому им кажется, что так же поступают «патриарх» Московский, его Синод и иные пастыри, – т. е. делают вид, что они заодно с большевиками, с любыми власть имущими, любыми сильными мира, в том числе – с иудеями, экуменистами, а «в душе» они – православные и все делают ради пользы Церкви

Н
о все – зеркально наоборот!

Верхи Московской «патриархии» делают вид, что они – православные, а в душе они – заодно с сильными мира сего, с самим «духом мира сего», каковой есть дух антихристов!

Откуда же такая вера лжи у «инертного большинства» народа?

Послушаем, что говорит Ап. Павел. Во 2-м послании к Фессалоникийцам, рассуждая о «тайне беззакония» и о последнем «беззаконнике» (Антихристе), он пишет, что его «пришествие, по действию сатаны, будет… со всяким неправедным обольщением погибающих за то, что они не приняли любви истины для своего спасения. И за сие пошлет им Бог действие заблуждения, так что они будут верить лжи, да будут осуждены все, не веровавшие истине, но возлюбившие неправду» (2, 9-12).

Итак, «вера лжи» – это Божие наказание для людей последних времен. Именно это мы и видим теперь в «простых» верующих экуменических церквей.

Таким образом, церковный народ экуменических церквей, через свою веру лжи, оказывается духовно родствен своим церковным руководителям, в том числе – тем особо посвященным, которые прямо вдохновляются «отцом лжи» – диаволом. Такой народ может непосредственно не исповедать никаких экуменических учений, даже просто не знать их. Но своим преступным равнодушием к Истине, нежеланием видеть и рассматривать, кто им руководит и куда ведет, – такой народ вполне заслуживает того, чтобы оказаться там, куда его ведут, т. е. – в пропасти погибели («да будут осуждены все, не веровавшие истине, но возлюбившие неправду»).

Пастырской любовью и свидетельством истины из такого народа можно еще обратить к Церкви какое-то количество духовно чутких людей. Почему никто из нас и не отказывается от разоблачений экуменических ересей, доказательств правды Божией и намерений, при возможности, созвать представительный Православный Собор для окончательного осуждения современной церковной апостасии. Но этот Собор еще нужно как следует подготовить!

С любовью о Христе Вашего Высокопреосвященства
всегда благодарный богомолец

протоиерей Лев Лебедев

21 июля 1997 г.
Казанской иконы
г. Курск