Воспоминания об Архиепископе Антонии (Бартошевиче)

Было время - были люди

К воспоминаниям о Вл. Антонии Женевском.

Весною 1993 г., отдыхавшего Владыку в горах Швейцарии, в епархиальном доме в Лейзен, во время тяжелого приступа болезни, после бессонной ночи, но дождавшегося утра прежде чем меня позвать на помощь, я доставил к врачу, который поставил зонд и облегчил его невероятные страдания. Пока он лежал на медицинской койке я ему предложил прочитать утренние молитвы, которые я частично знал наизусть. Когда я запнулся, Владыка меня остановил и сказал, что он привык молиться Иисусовой молитвой и будет продолжать сам.
Было решено немедленно возвратиться в Женеву. В более часовом пути Владыка имел веселое настроение и пел наизусть Пасхальный канон. В свою очередь я тоже пел песнопения из пасхальной службы.
Когда на дому я за ним некоторое время ухаживал, он меня спросил: почему Вы все это делаете? – Я что-то пробормотал, упомянув что игумения Леснинского монастыря Феодора (Львова), его почившая родная тётя, наверное так позаботилась. 
Через некоторое время Владыка мне сказал: Батюшка Вы попадете в Царствие Небесное... если полюбите такого. - Я стал отчитываться, что мол люблю, но сторонюсь его. - А зачем Вы сторонитесь? Не успокаивался Владыка.  
В сентябре 1993 г. Владыка предстал перед Господом. Последнее время он говорил: я уже здал все экзамены, теперь остается еще один здать.

Прот. Вениамин Жуков. 

Светлой памяти архиепископа Антония (Бартошевича)

Приснопамятный владыка Архиепископ Антоний был настолько уважаем и любим подавляющим большинством знавших его, к числу которых принадлежу и я, что когда меня попросили написать свои воспоминания о нём, я с радостью согласился, считая, что этим мне давалась возможность возложить свой скромный венок памяти этому выдающемуся архипастырю.

В бытность мою диаконом, а после протодиаконом, мне довелось на протяжении более чем тринадцати лет часто сопровождать Преосвященного Архиепископа Женевского и Западно-Европейского в его постоянных разъездах по всей епархии. Кроме функции диакона, необходимой при архиерейском служении, владыке было удобно иметь в моем лице и водителя автомобиля, и человека достаточно владеющего немецким языком, чтобы облегчать его поездки в Австрию через Германию. Это обстоятельство и дало мне драгоценную возможность провести много часов в близком контакте с этим видным иерархом нашего времени в самых разных жизненных ситуациях: от торжественных богослужений, официальных визитов и приемов до интимнейших встреч и бесед и молитвенного правила.

Служение владыки Антония было простым, беспафосным, но в этой простоте была глубокая молитвенность и должная величественность. Облачаться на середине храма он соглашался очень редко. Обычно облачался в алтаре. Он считал, что этот обряд имеет полезный для молящихся смысл только при безукоризненном исполнении иподиаконами своего дела, а так как это умение в приходах часто хромает, владыка избегал вводить народ в соблазн.

Нельзя не отметить у владыки дара слова. Имея законченное высшее богословское образование и будучи учеником выдающегося аввы, блаженнейшего митрополита Антония (Храповицкого), он был блестящим проповедником, и речь его лилась поразительно легко и пламенно. Проникновенны также были его послания к пастве: Рождественские, Пасхальные или для побуждения верующих к помощи многострадальному русскому народу.

Владыка Антоний был председателем Братства "Православное Дело", и под его вдохновляющим влиянием и при его поддержке было основано религиозное вещание на Россию. Некогда заведовавшая фондом Солженицына в Москве и выехавшая впоследствии на Запад Т.С. Ходорович и я принимали активное участие в этих радиопередачах "Голоса Русской Зарубежной Церкви".

Большинство посланий Соборов Русской Зарубежной Церкви принадлежали перу владыки Антония. В своем надгробном слове на похоронах владыки Антония, Преосвященный Марк, Архиепископ Берлинский и Германский, заслуженно назвал покойного "Златоустом" Русской Зарубежной Церкви.

Несколько последних лет Владыка Антоний был первым заместителем Председателя Архиерейского Синода.

Следует отметить небольшой его богословский труд, изданный брошюрой под названием "О загробной жизни", который представляет собою ценное душеполезное размышление, основанное на православной догматике.

Говоря об официальных приемах и визитах, я вспоминаю торжество 100-летия Русского Храма в Копенгагене, построенного императором Александром III своей будущей супруге, императрице Марии Фёдоровне, принцессе Датской. На литургии и на приёме в церковном помещении присутствовала королева Дании Маргарита.

В течение ряда лет владыка Антоний возглавлял групповые паломничества в Святую Землю, с экскурсиями на Синай, где его с большим почетом и сочувствием принимали патриарх Святого Града Иерусалима и митрополит Синайский, глава автономной Церкви. В этих паломничествах владыка поражал всех своей бодростью и пылом, заражавшими всех. Невзирая на свой возраст, он пешком восходил на горы Фавор, Сорокодневную и Синай, и часто даже шел впереди других. На каждом святом месте, связанном с земной жизнью Господа нашего Иисуса Христа или Его Пречистой Матери, владыка читал соответствующий текст из Евангелия и поучал паломников, после чего последние пели песнопения, относящиеся к посещаемому месту.

Очень затрагивало душу великое водосвятие на реке Иордан. По окончании чина все погружались в священные воды, и звучали сильные слова владыки: "Пусть никто не смущается тем, что на вид вода не чистая. Ведь на неё сошел Святой Дух, все тленное побеждающий. Эта вода стала сегодня целительной, источником жизни и здоровья. Черпайте её и пейте во спасение души и тела!" Это утверждало в вере колеблющихся и подымало дух паломников.

Отличительной чертой этого архипастыря была его чистосердечная любовь к молодежи и направленная к ее христианскому воспитанию практика устраивать беседы. Для них не жалел владыка Антоний ни своих сил, ни своего времени и проводил их, где только удавалось, при своих поездках по приходам. Владыка стал очень известен этими беседами, которые записывались на кассеты и размножались. Молодежь очень любила владыку Антония и, как говорят, ходила за ним толпой.

Казавшийся на первый взгляд суровым, при более близком знакомстве владыка открывался человеком доброго сердца и очень доступным и живым собеседником. Был он также известен как человек большого юмора, и в обществе знакомых мог быть очень остроумным и веселым.

Владыка придерживался, как правила, привычки посещать каждый приход своей епархии в день его престольного праздника, что объясняло его частые путешествия по Европе. Я свидетель тому, с каким искренним радушием и любовью встречали его все приходы. После Божественной Литургии и молебна с крестным ходом все объединялись за уютной и оживленной трапезой, а если владыка пребывал дольше в том же городе, то отдельные прихожане приглашали его на обеды и ужины.

Во время путешествий, даже если по дороге приходилось есть в ресторане, посты в положенные дни владыка соблюдал строго; он не признавал ни для себя, ни для сопровождавших его, послаблений по популярной формуле "в пути сущие", утверждая, что этого нигде в уставе не написано и это лишь измышление тех, кто хочет оправдать свое несоблюдение поста.

Насколько владыка был очень скромен по отношению к себе лично, не любил проявления заботы о себе со стороны других, настолько он был непреклонно требователен в вопросе уважения в архиерейскому сану как к носителю преемственности апостольской, там где он действовал как Владыка Церкви. Он всегда был по часам точен и не допускал, чтобы кто-то заставлял архиерея ждать.

Основываясь на церковном понятии, что народ встречает своего Предстоятеля, владыка, перед тем как войти в зал на общественный обед или собрание, зорко следил чтобы не оказаться в помещении раньше, чем люди разместятся. Мне поручалось доложить преосвященному, когда зал заполнится и затихнет. Тогда он входил во всем величии своего сана и велел петь молитву.

Признаюсь, что поначалу мне доставались замечания, если, готовясь к отъезду и подойдя к автомобилю, владыка не заставал меня уже за рулем. Если же он видел, что не по своему невниманию, а по уважительной причине я еще не за рулем, он замедлял шаг или затягивал разговор с собеседником, чтобы подойти к машине, когда я уже на месте. Привыкнув, я оценил и полюбил эту строгость и "исправился".

Отношение владыки к своим священникам и дьяконам всегда было основано на уважении и доверии. Он говорил: «Мои батюшки больше мои сотрудники, чем подчиненные». Мы отвечали ему преданностью и отзывчивостью на его просьбы, и между ним и нами были мир и любовь. Утверждение, что «Бог есть Любовь» и слова Спасителя: «Если будете иметь любовь между собою, будете моими учениками» постоянно напоминались им в проповедях и были основой, определяющей всё его 35-летнее архипастырское служение.

Но самыми ценными для меня были часы, проведенные вдвоем в автомобиле, на длинных дорогах от северо-запада епархии до юго-востока, от Голландии до Италии, через Бельгию, Люксембург, Францию и Швейцарию, во время которых мне было дано услышать очень много глубоко духовного и жизненно-мудрого назидания. Это незабываемо!

Вообще личность владыки Антония уважали люди самых разных церковных и национальных течений. Он сумел сочетать в себе бескомпромиссную верность учению святой Церкви Православной и полное отсутствие узости взглядов и жесткости.

Из этой земной жизни владыка ушел в своем апофеозе. Незадолго до кончины, чувствуя, что силы его быстро оставляют и оставаясь до конца при полной ясности мысли, он позаботился о том, чтобы обеспечить будущее любимой им епархии и передать ее в руки верных его преемников. Несмотря на крайнюю физическую немощь, он принял участие в двух хиротониях и через несколько дней тихо отошел к Господу, как бы исполнив свое "ныне отпущаеши".

Да упокоит Господь во Царствии Своем душу этого глубоко верующего, горячо любившего Россию, мудрого, исключительного архипастыря нашего времени!

Иерей Николай Семенов, «Вестник» Западно-Европейской Епархии, № 39, 1999 г.