Митрополит Антоний (Храповицкий)

 

ИСПОВЕДЬ

 

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ ПО МОИМ ЛЕКЦИЯМ

 

1. Значение исповеди для христиан

 

Когда я преподавал науку пастырского богословия в двух Академиях, мои слушатели с особенным интересом собира­лись на лекции об исповеди, которых я читал ежегодно четы­ре и более. И тогда, и много времени спустя, по окончании мною академической службы, меня упрашивали воспроизвести эти лекции на бумаге и затем отпечатать. Но, имея при себе только самое краткое оглавление их содержания и обремененный всегда множеством дел и людей, я так и не собрался до сего времени взяться за это дело, тем более что предметов, просившихся из-под моего пера, всегда было не мало, а времени свободного только ночи.

В настоящее время, заключенный в униат­ском монастыре, я располагаю свободным временем в избытке, но опасаюсь, что ра­бота моя потерпит немалый ущерб по той причине, что тех, хотя и очень кратких, можно сказать, символических конспектов при мне нет, а память, конечно, не может сохранить всего, о чем я говорил в академических аудиториях 19 лет тому на­зад и ранее. Но, отложив всякое притязание на полноту изложе­ния предмета, поделюсь с читателем из того, что Господь помо­жет мне вспомнить.

Исповедь, совершаемая служителем Христа, есть такое дело, которое в некотором смыс­ле должно сопровождать все его от­ношения к верующим. Называя священников духовными отца­ми, христиане сознают, что такие избранники Божии имеют пра­во и обязанность постоянно взывать к голосу их совести и требовать открытия им своей души. Конечно, с усложнением жи­тейских отношений, с омирщением и нас самих, и нашей паствы, и нашего общения с людьми, пользоваться этим правом, вер­нее – исполнять сей долг нашего звания, возможно бывает не при всякой обстановке, но тем не менее даже плохие хри­стиане сознают, что по существу дела должно бы быть иначе. Они никог­да не примирятся с иным взглядом на священника, как на посредника между собою и Богом, и в молитвах, и в присужден­ной каждому человеку постоянной борьбе между добром и злом. Вот почему,  даже в последнее время всеобщего охлаждения к вере и спасению, могут существовать такие священники и мона­хи, которые, с кем бы и о чем ни говорили, но направляют свои мысли и слова так, как бы беседуя с кающимися на исповеди. Их теперь не много, но еще недавно, на нашей памяти, в благоче­стиво настроенных патриархальных сельских приходах и даже иногда в среде общества образованного, можно было встречать пастырей, так настроенных и так окружаемых людьми, что их беседа с паствой и дома у них, и в собраниях, и где угодно, ничем почти не разнилась от беседы на исповеди: спасение души, воля Божия, истина Божия – вот что всегда являлось предметом взаимообщения пастыря с паствою.

Высший образец таких отношений являют собою монастырс­кие старцы, к которым приходят для исповедания помыслов и за руководственными советами монастырская братия и все право­славные христиане со всех концов мира. Ответы и советы старца приемлются как голос Божий и преступить их люди почитают смертным грехом по подобию греха Адама и Евы. Не думайте, что такое, или хотя бы подобное отношение к пастве, даже к приходящим на исповедь, есть нечто совершенно недосягаемое для обыкновенного духовника: большинство нашего духовенства само не знает, какая великая духовная сила находится в руках верующего духовенства. Оно воспитывается, в большинстве сво­ем, отдельно от жизни мирян, и, будучи с детства среди духовных лиц, зная последних, не столько как служителей Божиих, сколько в качестве своих родных отцов, родственников или начальников, наши священники и прочие духовные лица и вообще сыны духов­ного сословия, не представляют себе исповедь так таинственно, так трепетно и так мучительно, как обыкновенные миряне, про­стые ли или образованные: здесь сходятся в одно эти во всем разобщенные члены нашей паствы, кроме, конечно, тех, которые совсем перестали являться на исповедь и отвернулись от Христо­вой чаши.

Может быть, мне скажут собратья пастыри: ты ставишь нам в пример Оптинского о. Амвросия и о. Иоанна Кронштадтского; но что общего между благоговейно преклоненной толпой, собрав­шеюся к их подножию, и моей нетерпеливой паствой, теснящей­ся, в количестве 500 человек, около исповедальни, чтобы затем, ворвавшись в нее поодиночке, пробормотать несколько раз: грешен, грешен, и затем поспешить убраться из церкви?

Да, общего здесь мало, но бывает и хуже: в некоторых много­люднейших епархиях восточной Украины священники исповеду­ют зараз по 15-20 человек, а в Петрограде многие отцы исповедуют разом всех собравшихся в церковь, предлагая затем желающим поговорить с батюшкой и отдельно, но таковых смелых христиан находится очень немного, а иногда и никого; всякий думает: нас 500 человек, и если каждый пойдет от­дельно говорить, то до утра не успеют.

Явление печальное, скажу более – ужасное; а я должен при­совокупить еще одно, более ужасное, но для большинства не но­вое сообщение. На епархиальных съездах после первой револю­ции 1905 года в нескольких местах духовенство постановляло: «отдельную исповедь отменить и заменить общею», т. е. просто отменить исповедь, или, что то же, отменить православную веру, ибо с отменою исповеди отменяется и тот взгляд на благочестие, как на постоянную внутреннюю борьбу, чем наша вера и отлича­ется от лютеранской и штундовой ереси. Конечно, эти бого­хульные постановления не выражали собою голоса и желаний всего духовенства: большинство последнего, надеюсь, в ужас приходило, узнавая о таком без­умии своих собратьев. Но это самое большинство, конечно, не будет спорить против того, что исповедь у нас совершается безтолково, без­образно, не по чину церковному и не по духу пастырскому. Миряне сознают это еще болезненнее, но от кого зависит поставить дело иначе? Кто глав­ный виновник того, что оно упало с надлежащей высоты?

Конечно, мы – пастыри. Мы имели и имеем полную возмож­ность не ослаблять его до такой степени; мы и теперь можем это дело исправить: было бы только доброе желание, да доброе стара­ние поработать – прежде всего над самим собой. В чем же эта первая работа должна заключаться?

Мы сказали, что духовные лица не вполне сознают, с какою, благоприятною для назидания настроенностью души предстоят им миряне во время исповеди. Чтобы дать себе в этом ясный от­чет, остановите свое внимание на том, что беседа между двумя людьми на исповеди составляет собою явление совершенно ис­ключительное в жизни исповедающегося и вообще в жизни людей. Ведь, все разговоры, которые ведутся между людьми вне исповеди, особенно в настоя­щее время, имеют целью скрывать свои недостатки и выставлять свои, часто несуществующие, до­стоинства. Большинство людей считает своими врагами тех, кто обличил их в чем-либо, даже тех, кто узнал о них что-либо недо­брое. На совести почти каждого человека есть дела, слова и мыс­ли, в коих он  под ножом не признался бы своим знако­мым, а придет день и час исповеди, и он добровольно все это излагает своему духовнику. Правда, он и духовнику выскажет это только после тяжелой внутренней борьбы и при уверенности, что духовник никому не передаст его признаний; он, быть может, несколько лет уже уклонялся от исповеди потому только, что не мог победить своего стыда, своей гордыни; но если уж он пришел, то распнет себя духовно и разскажет свой грех. Подумай об этом, иерей Божий, и пожалей, полюби человека. Никогда человек не бывает так прекрасен, так мил Богу, как тогда, когда он убивает перед Ним и перед тобою свою гордыню. Лишь только уничтожен этот главный враг нашего спасения, враг Божий, т. е. гордость, сейчас же душа исповедающегося становится открытой для вос­приятия самых святых мыслей, желаний, намерений и решений. Блажен ты, духовник, если Бог тебе скажет то, что именно может послужить на пользу твоему духовному чаду для совершенного или постепенного отрешения от прежних грехов. Но Бог помо­гает труждающимся, а не лежащим,  говорит святитель Тихон За­донский, и вот ты и должен главною задачею своей жизни поставить приобретение опытности духовного врачевания, т. е. руководственных указаний христианам, как бороться с гре­хом, как укрепиться и в добродетели.

Увы, нужно сознаться, что в этом деле наше духовенство со­вершенно неопытно. Его учили в школе всему, кроме этой глав­нейшей премудрости, и ее имеют только те пастыри, которые соб­ственным трудом ее снискали или чрез чтение творений отеческих, Св. Библии, или чрез знакомство с опыт­ным старцем, или чрез молитву и собственный опыт наблюдения над собою и паствою, а главное – чрез собственный посильный подвиг борьбы с грехом.

Мы уже упоминали, что для приобретения опытности духов­нику должно поработать прежде всего над самим собою; в чем эта работа? Ответ: должно полюбить людей, полюбить человека, по крайней мере, в эте минуты, когда он отдал себя тебе, отдал себя Богу. Лучшим, чем в эти минуты, ты едва ли его встретишь, и если ты не постараешься теперь полюбить его, то никогда не полюбишь в условиях обычной жизни.

Но как же приказать своему сердцу, если оно холодно? Нет, оно не может остаться у тебя холодным и безучастным, если ты потрудишься дать себе отчет в том, что ты совершаешь, что совер­шается около тебя; если не придешь на исповедь «между прочим», если не оторвешь на это время своей души от забот хозяйствен­ных или семейных. Смотри, какой исключительной на земле чести сподобил тебя Бог, какое благодеяние тебе посылает. Ведь ни отцу, ни матери, ни жене, ни другу, ни царю не откроет хри­­­стианин тех тайн души своей, которые он теперь раскрывает Богу и тебе. И если хирург с великим тщанием и страхом берется за нож, чтобы совершить опасное и потребное резание человеческого тела, то, конечно, во много раз больше должен ты и трепетать и молиться, чтобы исцелить, а не убить безсмертную душу.

 

2. Душевное настроение самого духовника

 

«Аще бо быхом себе разсуждали, не быхом осуждени были», – пишет Апостол. Три четверти или, мо­жет быть, девять десятых наших грехов, ошибок и даже преступ­лений происходят потому, что люди не хотят подумать о своих словах и действиях пре­жде, чем что-либо сказать или сделать. Кто не рабо­тает над собою, тот не знает, какое огромное значе­ние для души и для разумной жизни имеет даже минутное отре­шение от окружающей суеты и сосредоточение мыслей и со­вес­ти над тем, чего требует от тебя Господь в дан­ных обстоятельствах, вообще в данное время.

И вот, если ты, собираясь принимать исповедь христиан и призвав в помощь Божественную благодать, сосредоточишься мыслью над тем, что ты сейчас прочитал здесь, если вспомнишь, как и сам ты приходил исповедать свои грехи, как подчас тяжка была твоя собственная борьба со страстями и как плачевны паде­ния, то ты уже сотворил великое благодеяние своей пастве. Несомненно, что если не всем, то многим из твоих духовных чад ты скажешь умилительные и потрясающие слова, которых бы не сказал, если бы не исполнил моего, этого немудреного, совета. Ты спросишь: неужели столь малое усилие над собою может быть причиною великих последствий, как нравственное потрясе­ние и даже настоящий покаянный перелом в нескольких жизнях моих ближних, за которых Христос распялся? И это теперь, ког­да и религия-то в полном пренебрежении, и на архиереев-то никто смотреть не хочет, а я, незаметный простой священник, могу надеяться на такую силу своих слов?!

«Испытай и виждь», отвечу тебе я, и не удивляйся. Трудно ли миллионщику осчастливить и обогатить целую деревню одним росчерком пера на банковском чеке, или одним кратким прика­зом старосте выдать голодающим сто кулей муки? А ты богач ду­ховный, ве­­ликий богач, если даже сам еще не мудр и не свят; но богат ты не своими добродетелями, не своею силою духовною, а «пребывающим в тебе дарованием, которое дано тебе по проро­честву с возложением рук священства» (1 Тим. 4, 14). Не сами по себе твои слова сильны, а благоприятна в эти минуты та по­чва, та земля, на которую падет твое духовное семя. Эта благо­приятность возделана веками церковной жизни, хотя и пошат­нувшейся в наши дни, но все же носящей на себе следы или отражение безчисленных духовных подвигов, борьбы и страда­ний воспитавшей христианина среды, семьи, его собственных, хотя бы и не очень постоянных, усилий одолевать зло и насаж­дать добро и веру в своем сердце. И вот, согласно учению Церк­ви, он взирает теперь на тебя, как на глашатая Божия, как на пророка, и словам твоим и мыслям сам дополняет цену от соб­ственного возвышенного настроения и веры, как бы слушая сло­ва Бога. Да оно почти так и есть на самом деле. Если ты восприял в себя скорбь и борьбу этого человека, если возлюбил его и унич­тожил себя пред Господом в своем сердце, и призвал молитвенно Его благодатную помощь, то на тебе, хотя и грешном пастыре, исполнится слово Господне: «Не вы бо будете глаголюще, но дух Отца вашего глаголяй в вас». Слова эти имеют не тот, уже вполне сверхъестественный смысл, чтобы каждый раз священник получал, помимо собственной головы и сердца, особое откровение от Бога, а тот, что благодать Божия, призван­ная совершителем сего великого таинства в смиренной молитве, озарила его душу духовною любовию и состраданием к кающему­ся, а затем, как выражается Святитель Тихон Задонский даже о ревностных мирянах: «Любовь сыщет слова, коими можешь пользовать душу ближнего, и сие дело не требует большой учено­сти, единого напоминания (о Боге и совести) требует».

Вот почему мы храним глубокую уверенность в том, что главное условие плодотворного выполнения духовнического дела заключается в том убеждении, что просвещает и укрепляет его в добром намерении не наша мудрость, а благодатное озарение его души и твоей собственной души, как посредника между ним и Богом. Если бы я мог вложить в читателя-священника это убеждение и такое чувство, то почитал бы свое руководство вполне достаточным и даже законченным ввиду приведенных слов святителя Тихона; и если мы все-таки продолжим свою речь об исповеди еще далее и даже коснемся вопроса о внешнем ее порядке, то по преимуществу все с тою же целью, чтобы чита­тель-священник, всмотревшись обстоятельно в это дело, нашел бы в том еще сильнейшие побуждения к тому, чтобы собствен­ную душу наполнить ревностью о стяжании духа веры, смирен­номудрия и сострадательной, пастырской любви к кающимся.

Приходится, однако, убеждать духовников к такому внутрен­нему подвигу очень настойчиво, и все-таки, к сожалению, неред­ко безуспешно, ибо, насколько сей подвиг духовничества велик, свят и плодотворен, настолько злые искушения отвлекают от него нашу душу. Коснемся сперва тех, которые исходят не от злой воли нашей, а от малодушия и неопытности. И вот первое, что скажет вам неопытный священник в ответ на мысль о доступ­ности кающихся к глубокому воздействию на их души: полови­на приходящих на исповедь людей при­выкла исполнять это дело, как тягостный и скучный долг приличия; когда же общественное приличие перестало сего требовать, особенно со времени рево­люции, то большинство их перестало и говеть, а из продол­жающих исполнять сей обычай едва ли не большинство исполня­ют его только по старой привычке. Говорить им слова любви и пламенного увещания все равно, что бросать горох к стенке. Я не согласен с тобою, любезный собрат, но против твоего указа­ния пока не буду спорить. Иметь притязание на коренное обращение к добродетели всех, принявших у тебя таинство испо­веди, было бы, конечно, слишком смелым. Но почитай книгу Деяний. Разве проповедники обращения к Богу добивались того, чтобы непременно все жители посещаемого ими града уверовали во Христа? Нет, они останавливали свое внимание и свое чув­ство на немногих уверовавших и потом преподавали им слово Божие и свои души (1 Сол. 2, 8). Конечно, их слушатели-иновер­цы не были их паствой, их духовными чадами, как при­шедшие к тебе на исповедь христиане. Но хотел бы я тебя убедить в том, что если ты хоть некоторых, хоть немногих смиренных грешни­ков отечески воспримешь в свою душу и голосом участия и люб­ви от имени Божия будешь увещевать их и учить духовной борь­бе, то и это будет большим подвигом в очах Божиих и Церкви, чем все прочее, чем ты послужишь Ему и ей. Если ты деятельный секретарь епархиального собрания, председатель свечного за­во­да, член семинарского правления или консистории, то все эти по­чтенные труды ничего не стоят сравнительно с тем, чтобы хотя одну душу возвратить с пути погибельного на стези спасения. В теории ты и сам, конечно, с этим согласен, но, к сожалению, у большинства ие­реев те мир­ские или полумирские дела отнимают гораздо больше не только времени, но и сердечных забот и усер­дия, чем попечение о том, что дороже всего мира, т. е. души че­ловеческие, им вверенные.

Ты опасаешься, что тебя оттолкнут увещаемые? Начни с тех, от которых ты ожидаешь иного отношения; только начни; только поработай над собой, как я написал здесь, и приступи с добрым расположением и молитвой к совершению сего таинства. Лишь бы дал тебе Бог вкусить той духовной сладости, с которою ты мог бы повторить слова Евангельского Отца: «яко сын мой сей мертв бе, и оживе, изгибл бе и обретеся». Столько же духовного блага и принесешь ты ему, сколько и себе самому. По­добно молодой женщине, родившей первенца, ты найдешь в сво­ей душе совершенно новые, дотоле неведомые тебе и невидан­ные мирским людям обильные волны святых чувств любви, состра­дания к людям, восторженного прославления Спасителя, их дер­з­новения за св. веру и готовности все претерпеть за истину Христову. Тогда ты поймешь, если и не понял до дня своей хиро­тонии, что священник не обыкновенный христианин, не обыкновенный человек, но соучастник искупительно­го подвига Христова, носящий в душе своей мно­жество душ, ему вверенных. Поймешь ты тогда, что благодать священства, тебе преподанная, не есть только «право совершать церковные чинопоследования», а определенный нрав­ственный дар, особая добродетель духов­ной любви, о которой так выражается Иоанн Златоуст, определяя сущность благодати священства: «Духовную любовь не раждает что-либо земное; она исходит свыше от неба и дается в таинстве священства, но усвоение и поддержание сего дара зависит и от стремления человеческого духа». Эти слова Отца Церкви я не­­о­днократно приводил в своих писаниях, привожу и здесь, ибо ими во всей точности запечатлевается все вышеписанное.


3. Влияние исповеди

 

Вот кающийся, смиренно исповедав свои грехи, слышит крот­кий, любви и благоговения исполненный голос духовника: «Гос­подь прощает кающемуся; Он близок к твоей душе, и желает тебе победы над грехом больше, чем ты сам, как и ты своим детям желаешь укрепления в добре больше, чем они сами. Ко­гда нач­нется борьба в твоем сердце, вспомни о Всеведущем и сострада­ющем Искупителе, вспомни, что Ангел-Хранитель с заботливой скорбью следит за колебанием твоей души; пожалей сам свою душу. Видишь, и мне тебя жалко, а Бог нас любит во сколько раз больше, чем мы друг друга. Если сам же не оттолкнешь Его помо­щи, Он не предаст тебя в рабство твоим прежним страстям. При­зывай Его во время искушений, осеняй тогда себя знамением Креста, отвращай взор твой от соблазнов, удаляйся от людей, склоняющих тебя на злое или раздражающих тебя, и будешь тог­да победителем невидимых врагов». Такими, хотя и кротки­ми словами духовник глубоко растрогал и без того взволнован­ную душу кающегося. Обновленный духом, возвратился он к своим делам по причащении святых тайн и все домашние заме­тили, что с ним произошло не­что особенное, изменившее его на­строение, а то и самую его жизнь.

Вероятно, он и сам поделится теми святыми чувствами, какие навеяны на него сердечными увещаниями пастыря. Самую сердечную благодарность и любовь к последнему будет он носить в своем сердце и начнет всем советовать идти на исповедь имен­но к этому священнику. Впрочем, свой святой долг мы обязаны выполнять независимо от успеха или неуспеха увещаний, как сказал Господь пророку Иезекиилю (гл. 2), но здесь успех бывает благословенный. Раз или два ты совершишь исповедь людей или даже одного человека, как к тебе потянутся новые и новые духов­ные чада. Один придет к тебе в дом и будет плакаться на свои духовные язвы или просить утешения в горестях своей души; другой в церкви, даже не в обычное время, будет просить у тебя исповеди. Слух о сердечном, любящем людей и благоговейном пастыре быстро разнесется не только по селу, но и по городу, и дай тебе Боже только успевать, чтобы отозваться на все прости­раемые к тебе мольбы о духовном врачевании.

«Как? Это в наше-то большевистское время, когда усердных пастырей поносят, изгоняют и убивают?» Да и в наше время убийцы – убийцами, безбожники – безбожниками, но верую­щих и молящихся все-таки несравненно больше, чем безбож­ных, и, пожалуй, горячее, чем прежде, приникнут они к такому пастырю, ко­торый отнесется к их исповеди не как резонатор, а как любящий и сострадающий отец,  к такому пастырю, какими обязаны быть мы все, принявшие благодать хиротонии и долженствующие иметь то же чувство, как Св. Иоанн Апостол: «Для меня нет большей радости, как слышать, что дети мои ходят в истине». Конечно, от столк­новения с чадами недостойными, с сынами противления пас­тырь не будет свободен, даже при совершении таинства испове­ди, но душа твоя должна быть исполнена радостью о чадах послушания и повторять слова псалма: «Научу беззаконныя пу­тем Твоим и нечестивии к Тебе обратятся». Всех нечестивых ты не обратишь, ибо и кровь Господня излилась «за многия», а не всех привлекла к Распятому, и Ап. Павел го­ворил: «Всем бых вся, да всяко некия спасу». Это так: но все же помеха для до­стойного исполнения духовнического призвания не в людях, не вне тебя, а в тебе самом, если ты не хочешь взяться за это святое дело, как велит Господь.

Конечно, ты прав, ответят мне многие духовники: конеч­но, если бы я был святой, если бы мог озарять сердце свое таким участием к людям и такой верой, я бы, вероятно, достигал при благодати Божией всего, о чем ты мне толкуешь. Но нас этому не учили; ду­ша моя черства, я и молиться-то почти нико­гда не умел с теплотою и умилением, а стяжать такую евангельскую любовь к людям, от которых постоянно терпишь оскорбления и оби­ды, это выше моих сил и об обязательности для себя такого настроения я даже и не думал, а мои собратья и родственники тоже о том никогда не говорят.

Ожидаю таких ответов от многих, пожалуй, от большинства искренних пастырей, но не в этом еще их беда, и не в этом горе паствы. Если такое признание исходит от тебя с духом самоукорения, если с сокрушенным сердцем сказал ты такие слова, то это еще полбеды (Марк. 9, 24). Ужасно другое; ужасно, если с гор­деливым пренебрежением и насмешкой над человеческим покая­нием, над душою ближнего, скажешь ты такие слова; если же со смиренной скорбью о себе, то «сердца сокрушенна и смиренна Бог не уничижит», ибо «близ есть Господь сокрушенных сердцем и смиренныя духом спасет». Чем глубже ты проникнешься сознанием своей далекости от того духа всеобъем­лющей любви и сострадания, коим должен быть исполнен Хрис­тов пастырь, чем больше ты оплакиваешь свое очерствение, тем ближе к тебе Божественная благодать, тем доступнее твоя душа для светлых озарений. Помысл будет тебе внушать глаголы уны­ния: «ну, где тебе, черствому, раздражительному и себялюбивому человеку принимать к сердцу чужие грехи, как бы свои собственные, и распинаться пред Богом вместе со всяким исповедающимся среди утомления цело­дневного труда исповеди? Выслушай грех, да прочитай отпущение, а сверх того тебе все равно ничего не сделать». Ты же отвечай помыслу: пусть я таков на самом деле, пусть я не способен правильно отнестись к исполнению это­го высокого долга пастыря и для большинства духовных чад ока­жусь только формальным свидетелем их покаяния. Но все же буду делать столько, сколько смогу, то есть сколько поможет мне Господь. И вот начну с того, что буду смиренно умолять Его о вразумлении меня и научении, о смягчении моего сердца и даро­вании мне духа сострадательной любви и руководственной муд­рости, чтобы научать своих духовных чад, как им бороться с гре­хом, а сверх того заблаговременно постараюсь и внеш­ний порядок исповеди устроить так, чтобы возможно больше времени можно было уделить каждому верующему, и самому мне понаучиться у святых отцов руководству душою человека в ее борьбе между добром и злом.

Если твердо установишься в таком решении, то, рано или по­здно, станешь прекрасным духовным врачом верующих. Только держись такого решения и не поддавайся унынию, когда подни­мающееся в душе нетерпение, раздражение и усталость начнут искушать тебя против дела Божия. Если на первое время хоть с некоторыми из многих поговоришь по душам, отечески и братс­ки, а затем принесешь Бо­гу искреннее покаяние в том, что не ко всем явил­ся ты духовным отцом; то к следующей исповеди при­дешь уже более созревшим духовно, с более смягченною душою, с более ясною верою в благодатную силу Божию, и так будешь постепенно возрастать в мужа совершенного ты сам, а твои ду­ховные чада в пол­ноту возраста Христова.

 

4. Внешние условия разумной исповеди

 

Мудрено устроить исповедь лучше, чем это делается теперь в большинстве православных приходов, когда в один день прихо­дится исповедывать по 400 и по 600 человек, когда исповедь производится только в продолжение пяти или восьми дней в целом году.

«И мудрено, подтвердят мне духовники, и изменить этого порядка невозможно; я старался умножить число исповед­ных дней в первом же году своего иерейского служения, да при­хожане так меня и не послушали». Охотно верю тебе, любезный собрат: обычаи сель­ской жизни держатся крепко, а крестьянин связан в своем быту множеством условий хозяйственной и се­мейной жизни, которых он и его семья не изменит, если новый батюшка ограничится заявлением в начале говения, что желаю­щие причащаться могут приходить на исповедь и во вторник, и в среду. Увещевать прихожан, чтобы исповедовались не только в четыре или семь пятниц великого поста, да в канун Благовеще­ния, должно не за 4 дня до самой исповеди. Нет, еще с Рож­дества начни говорить о том, какое значение для души имеет неторопливое исповедание своих грехов и хотя бы десятиминутная, даже пятиминутная беседа с духовным отцом. Заранее пояс­ни о том, что нет никакой необходимости исповедаться обязательно накануне причастия и причащаться непременно в субботу. По Постной Триоди прочитай, что «приутрудившиеся» при­чащают­ся и на любой преждеосвященной литургии, и в воскресные дни четыредесят­ницы. Если в первый пост не многие воспользуются твоим пояснением, зато те, кто придет на исповедь не в пятницу, а раньше, разскажут другим, как умилительно было им раскрыть пред духовным отцом свою душу, как батюшка «точно тяжелую шубу снял с моих плеч, и научил меня, как отстать от греха». На следующий год или даже на следующий пост, т. е. в Петровский или к Успению, у этих христиан найдутся многие подражатели, а ты сам, получив от людей признание себя опытным и назидатель­ным духовником, приобретешь у них полное право распоряжать­ся назначением исповедных дней и часов по собственному твоему усмотрению, лишь бы ты за­явил о том людям заблаговременно и затем сам аккуратнее являлся бы в назначенные дни и часы для исповедания.

Исповедь ты должен каждый раз предварять обстоятельною и одушевленною проповедью, даже не одною. В первой увеще­вай людей к искреннему покаянию пред Богом и к искреннему признанию своих грехов пред духовником. Во второй, которую скажешь при чтении исповедных молитв, напомни, какие епи­тимии положены Церковью на Вселенских Соборах, и прочитай несколько из них по требнику (за блуд на 7 лет отлучение от Причастия, за прелюбодеяние на 15, за наруше­ние поста на 2 года); затем прочитай те слова Номоканона при Требнике, которыми разрешается уменьшать епитимии за слезное покаяние, за пост, за милостыню, за пострижение в иноческий чин, и поясни, что без этих условий, т. е. без тяжко­го сокрушения сердца и подвигов, грехи, быть может, большин­ства предстоящих возбраняли бы им удостоиться причащения, и если современные пастыри дерзают брать на себя ответ пред Богом, допуская их ко причащению, то в виду общего растле­ния христианских нравов и христианского быта, когда борьба с грехом стала несравненно труднее для сынов Церкви, чем прежде при общей ревности о спасении, когда люди взаимно побуждали друг друга к подвигам и стыдились греха один пред другим; теперь же отношение общества к грехам и добродете­лям как раз обратное, и уже поэтому необходимо несколько смягчить требования эпитимийника, но только в известных пре­делах, дабы и священнику не сгореть в одном огне с незаконно допущенным к причастию грешником, как это сказано в 183 правиле Номоканона. Вообще, непременно прочитывай на сем поучении к пастве те слова, которые под заглавием: «Глаголет к нему»; «Внемли и сему» (три параграфа), прилагаются к гла­ве: «Увещание от отца духовного к чаду духовному», при сем непременно прочитай и заключительное напоминание под загла­вием: «Како подобает духовным отцем строи­ти исповедающихся им», основанное на правилах Первого и других Вселенских Соборов и на 75-й главе Матвея Властаря. Затем, во избежа­ние недоразумений, напомни предстоящим ту самоочевидную истину, что, если духовник имеет и великое дерзновение допус­кать к причастию тяжких грешников, принесших искреннее по­каяние, то все же он совершенно лишен права сие делать в от­но­шении к тем христианам, которые не признают греховным какой-либо заведомый грех свой или даже, признавая его тако­вым, не выражают решимости престать от него, но желают про­должать свое греховное состояние, например, блудное сожитие. Разрешение грехов и причащение Св. Таин имеет смысл только при условии решимости выйти из своего преступного, греховного состояния и исправить свою жизнь. Без такого ус­ловия причастие будет только новым и тяжким грехом и для нежелающего исправиться грешника, и для допустившего его к причастию духовника. Посему пребывающих в блудном сожи­тии, или так называемом гражданском браке, не следует допус­кать ко свят. причащению, пока они не разстанутся со сво­ими наложницами, как таковыми*.

Причащать христиан старайся не только в Великом Посту, но и в прочие, а в Вел. Посту не только по субботам, но и по средам, по пятницам и воскресеньям, и в Благовещение и в Великий Четверг и в дни полиелейные, когда полагается преждеосвященная. Либо так делай, либо убеди их исповедываться не только накануне причастия, но также в дни предыдущие. Тогда при исповеди твое серд­це не будет иметь безпокойное чувство: как я успею до ночи отпустить всех 400 человек, пришедших исповедываться?

Старайся и о том, чтобы приходящий на исповедь непременно выслушал исповедные молитвы и печатное увещание из требника: «Се, чадо, Христос невидимо стоит». Конечно, следовало бы все это перечитывать каждому приходящему, но, по невозможности делать так, должно прочитать эти молитвы после службы для всех говеющих, а поелику на то время не все приходящие на исповедь бывают в церк­ви, то вновь повторять эти молитвы при вступлении в храм новых групп народа в продолжение всего дня. Далее, если в продолжение нескольких часов в церкви или около церк­ви ожи­дает очереди целая толпа людей, то полезно, чтобы какой-либо почтенный прихожанин, или семинарист, или школьник читали бы посменно либо отеческие наставления по Прологу, либо жи­тия, нарочито избранные заранее, либо, что особенно полезно, «Слово св. Кирилла Александрийского о смерти, страшном суде», помещенное в Следованной Псалтири. Когда это Слово читают во время благословения многого народа после вечерни Прощенного дня (что длится около двух часов), то большая часть народа, уже получив благословение, все-таки не уходит из церкви, но со сле­зами вслушивается в грозные слова Святого. С таким же умиле­нием христиане слушают под четверток пятой седмицы житие св. Марии Египетской. Читать эти ве­щи должно непременно по-сла­вянски и несколько нараспев, чтобы слушатели разбирали слова.

Большое количество исповедающихся не дает возможности прочитать для каждого в отдельности предварительные испове­дальные молитвы, но непременно прочитай над каждым главней­шую молитву: «Господи Боже, спасения рабом Твоим» и пр., и перестань думать, будто тайносовершительная молитва, которую едва ли не большинство духовников только одну и читают, есть следующая: «Господь и Бог наш Иисус Христос», ибо эта молитва введена в наш чин недавно, менее 300 лет назад, и ее нет  у греков, ни у единоверцев, а пришла она к нам от католиков. Конечно, следует теперь и ее читать, но тем паче должно повторять над каждым ту молитву, которую установила Вселенская Христова Церковь от времен святоотеческих, или даже апостольских.

Кроме сего, поясняй в каждый исповедальный день людям, что должно непременно прочитать или благоговейно прослушать все Правило ко Св. Причащению, а по причащении – бла­годарственные молитвы, без чего по­следнее будет в суд и во осуждение, как Иуде. Мысли эти излагай не от себя, а читай по Учительному Известию из Следованной Псалтири и св. Симеона Нов. Богослова о слезах во время причащения.

 

5. Духовное руководство

 

Мы привели в нескольких словах указания о том, как должен духовник создавать в кающихся то настроение души, настроение покаяния, веры и надежды, при которых исповедь становится плодотворною. Но ведь этого мало: заметив, что духовник болит душою за своих чад, последние будут настойчиво ожидать от него и руководственных указаний об исправлении своей жизни. Тако­во вообще первое требование проснувшейся совести. Иудеи спрашивали Предтечу, что им делать, чтобы войти в Царствие Божие; спрашивает о том же, о вечной жизни и богатый юноша, и законник некий, приступивший ко Иисусу; спрашивают и 3 000 свидетелей сошествия Святого Духа на апостолов.

Русские люди не для чего другого ходят по старцам обителей, как для того, чтобы спросить у них указания пути в Царствие Не­бесное; встречая о. Иоанна Кронштадтского на вокзалах, в церкви, на улице, они хватали его за рясу с мольбою: «батюшка, научи меня, чтобы не ругаться, научи, чтобы с женой не ссориться; скажи мне, идти ли мне в монастырь или жениться». На такие неожидан­ные вопросы среди толпы теснящихся людей трудно что-либо ра­зумное ответить, даже и опытному духовнику; но наши духовные отцы испытывают еще большую трудность и на исповеди, даже неторопливой, - потому что у большинства их нет духовного опыта, а заимствовать таковой у св. Отцов Церкви они не по­тщились, в духовной же школе не мог их тому учить штатский учитель, предпочитающий быть не служителем Церкви, а титуляр­ным советником, и помышляющий только о том, как бы с постылого еще в детстве учебного предмета пастырского богословия перейти на гражданскую историю или хо­тя бы латинский язык.

Что же я должен читать, чтобы приобрести мудрость духовную? Читай многое, но знай, что все-таки главное средство научения есть внимание себе, поверка жизни собственной души, благоговейная молитва и сострадательное, исполненное любви наблюдение над душами окружающих тебя, твоей паствы, твоей семьи, твоих знакомых.

А что же читать? Читай прежде всего Библию, одновременно из 1) закона и царей, 2) из пророков и премудрости, 3) из Но­вого Завета. Читай ежедневно, хоть по полчаса. Если заставишь себя два раза таким способом пройти Библию, то дальше будешь уже перечитывать ее по своей охоте; кто три раза прочитал св. Библию, тот даже нехотя делается религиозным философом и нравоучителем.

Впрочем, это важно главным образом для общего духовного развития священника, а непосредственно для руководства каю­щихся существуют отеческие творения. Но, принимаясь за них, советую тебе прежде всего усвоить ключ к разумению духовной жизни, т.е. прочитать со вниманием и пожалуй не однажды кни­гу «Путь ко спасению» Преосвященного Феофана Затворника (†1894 г.),  затем берись за Пролог. Однако читай его не подряд, но если тебе надлежит скоро приступить к совершению исповеди, то вы­искивай по оглавлению статьи, соответственные человеческим немощам и страстям и научающие бороться с ними; они перечислены в конце сей книги.

Указываю на преимущественное значение Про­лога для сове­тов кающимся, во-первых, потому, что эта книга имеется в большинстве церк­вей, исключая недавно построенных, а глав­ным образом – книга эта, как  и еще «Лимонарь» Софрония Иерусалимского, или «Луг Духовный» Иоанна Мосха, или еще подобные сборники «достопамятных сказаний об отцах», излагает правила благочестия в притчах, как Спаситель, или в событиях из жизни праведников, которые гораздо легче воспринимаются, чем прямые наставления, и дольше запоминаются, – большею частью на всю жизнь. Приведу хотя бы один пример: монах, долго боровшийся с искушения­ми посредством тяжких подвигов, изнемог духом и стал молить Бога облегчить тот жизненный крест, который на него возложен: неужели невоз­можно дойти мне до небесного царствия и духовного совершен­ства менее тяжким крестом? – Явился Ангел и ввел его в об­ширную горницу, на стенах которой висели многие разнообразные кресты: тяжелые железные и более легкие дере­вянные; среди тех и других были очень большие кресты, мень­шие и совсем малые. «Господь услышал твою молитву,  гово­рит Ангел,  и разрешил тебе самому избрать себе крест». – «Да простит ли Бог, сказал отшельник, что я, исполнен­ный многолетнею борьбой, беру себе теперь вот этот, самый ма­ленький, деревянный крестик». Тогда Ангел ему сказал: «это тот самый крест, который ты носил до сего дня и который почи­тал для себя уто­мительным, все прочие кресты несравненно тя­желее». Тут монах понял свое неразумие и при­нес покаяние, познав, что Господь никогда не возлагает на людей непосильно­го бремени, только христианин должен его принимать с по­кор­ностью и молиться о благодатной помощи.

Если духовник усвоит себе содержание подобных повествова­ний по Прологу и будет постоянно почитывать хотя бы эту и не­сколько подобных книг, то научится весьма основательно руково­дить христиан в борьбе с грехами и страстями. Но есть целая библиотека таких духовных врачеваний. Такова прежде всего святоотеческая хрестоматия в пяти томах, называющаяся «Добротолюбие», собранная тем же Преосвященным Феофаном Отшельником. Томы эти можно приобрести в отдельности, и особен­но полезны первые два, в коих собраны творения самых великих подвижников: Антония, Пахомия, Исаии и проч. – Одна из наи­более разработанных тем у отцов – это учение о восьми глав­ных страстях человеческого серд­ца и о борьбе с ними. Если не имеете возможности приобрести теперь «Добротолюбие», то те же отцы имелись в отдельной продаже. Особенно полезна книга препод. Иоанна и Варсонофия, заключающая в двух выпус­ках «Ответы» на вопросы иноков о предметах благочестия, также «Лествица» Иоанна, игумена Синайской горы, в которой есть и особое слово или послание «К пастырю».

Из современных сочинений имеется «Наставление священнику при совершении тайны исповеди» Архиепископа Костромского Пла­тона, написанное лет 60 тому назад, но это наставление довольно формально и схоластично. Более практичны примерные «Вопросы каю­щимся» Митрополита Ионы, Экзарха Грузии, кото­рые имелись в рукописи у многих монастырских духовников и едва ли не были затем отпечатаны.

Впрочем, духовник не столько о том должен заботиться, чтобы иметь совершенно готовый печатный материал для руко­водства исповедью, сколько о том, чтобы вообще погрузить свое внимание в эту область душевной патологии и терапии, раскрытой святыми подвижниками. Тогда он приложит к ней и собственную самодеятельность, будет пользоваться опытом от­цов сознательно и применительно к тем состояниям души, кото­рые будут ему открываться прихожанами на исповеди и вообще на духовной беседе.

 

6. Духовное врачевание. Неверие и маловерие

 

В своих академических лекциях по пастырскому богословию мы излагали наставление о том, как назидать на исповеди людей различных настроений и различных положений в своей жизни. Ко­нечно, и тогда мы не имели притязания на перечисление всех разнообразных условий внутренней жизни и внешнего положе­ния христиан, условий, разнообразных до безконечности: в на­стоящем же своем пребывании, вдали от тех коротеньких кон­с­пектов, которые мы составляли для говорения лек­ций, мы беремся изложить только немногое, что сохранили в своей памяти из того, что было нами заимствовано из творений отеческих и соб­ственного духовнического опыта.

Возьмем сначала самые острые случаи. Исповедающийся за­являет, что он неверующий. Теперь такой, пожалуй, и не пошел бы на исповедь, но тогда (я преподавал до последнего года XIX века, т. е. до весны 1900 года) он объяснял бы свой приход требованием государственного закона для офицеров и чиновников, или требованием школы от учащихся, или, наконец, настоянием ро­дителей или жены, или соблюдением принятых в семье обычаев. Я уверен, впрочем, что и в настоящее время торжествующего нигилизма такие люди нередко появляются в исповедальне. Их прежде всего надо спросить, желают ли они серьезно и искренно говорить с духовником, или только пришли посмеяться; в последнем случае их долж­но просто отослать прочь. Если же он на твой, непременно ласковый и участия исполненный, вопрос от­ветит, что желал бы убедиться в истинах веры или по крайней мере проверить свои убеждения, то конечно лучше предложить ему иметь предварительно исповеди беседу в другом месте, особенно, если ваш собеседник человек уже взрослый и образованный. Если же ты заметишь, что неверие его только мнимое или налетное, и по­чувствуешь, что его можно вразумить в несколько минут, то спроси его, почему он потерял веру, от чтения ли книг, и каких именно, или от некоторых потрясений душевных, – разочарова­ний, несчастий, непринятых Богом молитв (это особенно часто бывает у женщин) или иных причин. Если он назовет Толстого или Ренана или иных писателей, как виновников потери им веры, то скажи: конечно, эти книги стараются убить веру в людях, но не может быть, чтобы они явились достаточною причиной твоего неверия; наверно ведь ты не поинтересовался почитать ни одной книги в защиту веры или хотя бы одну, посвященную опровержению названных мыслителей. Сознайся, что ты и за книги те взялся, желая отделаться от веры; а если и не так, то все же еще до чтения тех книг тяготился религией, ибо, если бы не тяготился, то не разделался бы с нею так легко, а с сердечной болью искал бы человека или другие книги, которые бы могли разсеять твои сомнения; не искал ли ты, напротив, таких книг и таких собесед­ников, которые бы могли упразднить и остаток твоей веры? А почему ты начал ею тяготиться и когда? Не тогда ли, когда поте­рял целомудрие или хотел потерять его, а вера и совесть тебя останавливали, и ты возненавидел их, как шаловливый школьник ненавидит своего надзирателя. Не разум, а распутство бывают врагами веры, как сказал Господь: «Иже постыдится Мене и Моих словес в роде сем прелюбодейном и грешнем» и пр. Не сказал: в роде ленивом или корыстолюбивом, но прелюбодейном, ибо знал, где и откуда начинается вражда про­тив Бога. Много людей читало твоего Толстого и Ренана и не потеряло веры, а иные составляли подробные опровержения, одни на этих писателей, другие на Дарвина, Маркса и т. д. Какие я знаю опровержения, вот я приведу тебе их, а какие не знаю, спрошу для тебя у знающих людей, если ты желаешь действительно вникнуть в эти во­просы, а не просто прикрываешь свою распущенность наименованием книг и философов.

Итак, ты осознал, что не книга, а злая воля отвела тебя от Бога. Покайся пред Ним, а если ты очень далек от Него, то перед собою самим признай свою тяжкую вину против правды и совести и тогда получишь желание просить у Бога отпущения твоего греха, твоего отречения от своего Искупителя. Если ты и теперь исполнен такого покаянного чувства, то помолимся, я прочитаю над тобою разрешение, но о том, чтобы приступить к Св. Таинам, подумай прежде. Если возвратит Господь веру и упование в твое сердце, то причастишься, а если дух неверия останется в нем, то отложим это дело, но не отлагай размышле­ния и разследования о том, что всего важнее на земле и что одно только останется при разставании нашем с землею. Ты сказал, что признаешь только факты, но смерть есть факт не­сомненный. Скажи, есть ли какой смысл в нашей жизни, если она кончается здесь в то именно время, когда душа исполняет­ся зрелостью и жаждет разумения? Есть ли какой смысл во всем добром и великом, если нет Бога, ибо тогда ведь не оста­нется и разницы между добром и злом, что принуждены были признать все отрицатели, кончая пресловутым Спенсером. Верь, что отрицать Бога и принять эти выводы о добре и зле, о без­смысленности жизни, никто искренно и продуманно не может, и глаголы отрицания у людей – одно бахвальство и желание от­делаться от укоров совести».

Такими и подобными словами, но исходящими от сердечного сочувствия и соболезнования, человека можно привести в чув­ство и нередко такой мнимый атеист тут же признается в своем жалком заблуждении и будет просить отпущения; но если сего не произойдет сразу, то все же он поникнет головой, задумается и не откажется вновь продолжить беседу с духовником вне церкви, или пойти к такому человеку, который может по твоему мнению разсеять его недоумения. Конечно я далек от мысли, будто по­добная беседа может сделать перелом в душе всякого заявившего духовнику о своем неверии: одному надо говорить так, другому – иначе. Но я привожу пример тому, как голос пастырской любви и обстановка исповеди дает тебе возможность повести речь о вере и неверии в совершенно иной плоскости, чем обыкновенно, когда начинают говорить о книге или нападают, хотя бы и справедливо, на неверующего автора, названного собеседником. Последний тогда начинает изощряться в софизмах, чтобы защи­щать своего учителя. А здесь ты призываешь человека к тому, чтобы он подверг суду себя самого и признался в тех греховных побуждениях, которые привлекли его внимание и симпатии к врагам Божиим, оторвав его от Бога.

Если неверующий твой собеседник мало подастся от своего упорства, или даже при всем твоем миролюбии разсердится и начнет браниться, все же приложи всяческое старание, чтобы он не счел этой беседы последнею, а пришел бы снова к тебе или к такому более осведомленному учителю, к которому ты его напра­вишь. Знаешь, у Гоголя в одном фантастическом разсказе душа спящей девушки отделяется от нее и говорит, кажется, какому-то колдуну: «Маруся (имя я наверно путаю) и десятой части не знает того, что знает ее душа». – Если кто, почитающий себя неве­рующим, пришел к духовнику, то, значит, в ду­ше его, неведомо для него самого, еще много осталось желания возвратить себе веру, хотя имеется и противоположное желание отдалиться от веры. Не отпускай такого человека далеко от своего пастырского глаза и знай, что чем резче и сердитее он говорит с тобою, тем сильнее борется в нем его душа, его совесть с бесом неверия и противления Богу. Разнообразны случаи обращения неверующих к живой вере и молитве, но редко они являются плодом посте­пенного опровержения всех воспринятых им лженаучных возра­жений против бытия Божия или безсмертия души. Обыкновенно, после внутренней, притом же умственной и нравственной, борь­бы перелом наступает сразу, и человек даже интересоваться перестает опровержением прежних отрицаний, а сбрасывает с себя прежние теории как ненужную шелуху, как праздные софизмы. Ясно, что и неверие только подпиралось ими, а исходило от озлоб­ления или непокорства, а теперь, смягченная словом пастыр­ской любви, душа сама нашла светлый выход из своего темного погре­ба и воспарила в молитве к Богу. Конечно, было бы не хуже, если бы кающийся подробно и основательно изучил все сказанное или написанное за и против его прежнего противобожного учения; но только немногие согласятся на это, а охотнее начнут вчитываться в сло­ва Господни, вслушиваться в церковные молитвы и подвизаться в делах любви. О, как ты блажен, служитель Божий, если нашел ключ, чтобы отворить вход в душу и сердце такого челове­ка и открыть ему правдивый взор на самого себя, как это произ­вел Господь в душе Закхея, который сам понял, что ему нужно для жизни в Боге: «Се, пол имения моего раздам нищим и аще кого чим обидех возвращу четверицею». Значи­тельно легче духовнику преодолеть частное неверие или малове­рие кающегося. Многие сознаются, что они не могут убедить себя в том, что причащение есть истинное тело и истинная кровь Христовы, также в различные чудеса св. угодников, в посты, в существование диавола и т. п. Такого вида неверие почти всегда основывается на легкомыслии, на привычке легковерно по­вторять то, что можно постоянно слышать в мирских беседах людей неразумных. Духовник должен предложить сомневающе­муся вопрос: во что он собственно верит твердо: в Евангелие? В слова Христовы?  – Да! – А все эти сомнительные для него вопросы ясно и определенно выражены Самим Спасителем в словах, которые он забыл или никогда не вникал в них. Или отвергни веру в Самого Бога, Господа Иисуса Христа и Его словеса, или верь так, как Он научил нас: ведь никакая география, ни этнография, ни зоология не может тебе сказать, существует ли диавол или нет; будешь вести благочестивую жизнь – сам узнаешь разницу меж­ду искушением от диавола и от собственной злой воли, а пока верь своему Спасителю и не верь тем лжецам или глупцам, кото­рые утверждают, будто бесноватые были просто эпилептики: не­ужели Господь эпилепсию во­гнал в свиное стадо? И не Он ли различал искушения диавольские от искушений малодушия и стра­стей, например, в притче о Сеятеле? О постах: не Его ли слова: «ты же егда  постишься и пр... – и воздаст тебе явно», «будут поститься, когда отнимется у них жених…»,  «род сей ничимже изгонится, токмо молитвой и постом». Кроме того, останови непременно внимание со­мневающегося на словах Христовых в Прощальной беседе. «Веруяй в Мя, дела яже Аз сотворих, и той сотворит и больша сих сотворит, яко Аз ко Отцу Моему гряду». – Если веришь чудесам Христовым, если не считаешь Его безчестным обманщиком, то ты должен верить и этим Его словам, подтверж­денным перед Его вознесением: «Верующим же знамения сия последуют» и пр. Неразумные протестанты веруют тем чудесам, которые совершены апостолами по сказанию книги Деяний, но не веруют тем, которые изложены в их житиях. Поче­му? Или из приведенных обетований Христовых одно не должно было сбыться: «аще и что смертное испиют, не вредит им? Ведь о подобном чуде в Св. Писании нет со­общений, а есть таковое в житии ап. Иоанна, которого тщет­но пытались умертвить вкушением яда: последний нисколько не повредил апостолу. Сомневающимся в истинном причастии повтори не только слова Христовы на Тайной Вечери, но и слова Его о хлебе сходящем с небеси, которых они наверно не знают. Кроме того, приобрети и давай людям читать небольшую, но очень убедительную брошюру Св. Димитрия Ро­стовско­го «К сомневающимся об истине преложения хлеба и вина в Тело и Кровь Хри­стову». Точного заглавия я не помню, но она прода­валась во всех монастырских книжных лавках за 15 копеек. – Обычные сомнения в св. таинстве там разсеиваются замечательно просто и ясно.

 

7. Духовная мнительность

 

Есть и другие предметы веры, не принимаемые без труда не­которыми христианами: всех их перечислить невозможно, но на­деемся, что и на этих четырех примерах усердный духовник на­учится, как бороться против всех подобных сомнений христиан.

Еще более необходимо ему различать неверие или сомнение действительное от неверия и сомнения мнимого или кажущего­ся, которое неопытных христиан иногда тяжко угнетает и ставит в безпомощное положение. Иной верующий и молящийся христианин сетует пред духовником так: временами я верую в при­частие, временами я верую в Бога, временами как будто вовсе не верую. Ответы на подобное сетование я поместил в послед­нем или предпоследнем номере Приходского Листка, издававшегося при Св. Синоде, в феврале 1917 г., а затем в IV-м дополнительном томе своих сочинений (Киев, 1918 г.) в «Письме к священнику о научении молитве». Такие помыслы неверия возникают в душах людей мнительных, любящих перещупывать все свои ощущения и исполненных постоянной суетной боязни, как бы в чем не промахнуться, как бы не оказаться в чем-либо неисправным. То им кажется, что они больны, сами, или их дитя начинает хворать или вот-вот захворает и т. п. Нередко они впадают в еще большую беду, в так называемые «хульные помыслы», когда в их голове, совершенно против их воли, с мыслью об имени Христовом или Богородицы складываются те или иные ругательные слова, и, ко­нечно, чем они больше борются против таких нелепых сочета­ний, тем последние настойчивее теснятся в их голову. Неопыт­ные люди с ужасом начинают считать себя богохульниками, а неопытные духовники начинают им говорить о тяжком грехе бо­гохульства, о хуле на Св. Духа как наибольшем из всех гре­хов. После этого те бедняжки сейчас же начинают испытывать прилив ругательных выражений на Святого Духа, мучатся, ху­деют и даже помышляют о самоубийстве, мысля себя все равно уже погибшими вовеки. И не поможет духовник мучимым по­мыслами, пока они не встретятся с более осведомленным в ду­ховной жизни человеком, который разъяснит им, что лучшее ле­карство имеется во всякой духовной книжной лавке и стоит недорого; оно называется в брошюрке того же Св. Димит­рия «О хульных помыслах», где со слов древних великих отцев поясняется, что таковые помыслы, не будучи плодами ненависти против Бо­га и святых, а просто сочетаниями ругательных слов или звуков в голове мнительного человека, вовсе не составляют греха и на них не долж­но обращать никакого внимания, а спо­койно молиться и приобщаться, какие бы глупые слова или обра­зы ни теснились в голове. – Подобное же значение имеет кажущееся человеку по време­нам неверие в причастие, даже в самого Бога. Вера есть чувство очень тонкое, духовное. Как бы она ни была присуща нам, но если мы будем ее ощупывать в себе, как бы давая себе отчет во всех качествах нашего чувства к Богу или к Божией Матери и т.п., то это чувство как бы испаряется на время из области нашего не­посредственного ощущения, но, конечно, не из нашей души и сердца. Поступите так даже с самыми грубыми ощущениями, ущипните больно свою руку и начните соображать в это время, чем эта боль отличается от зубной, от головной, – и вы переста­нете даже ощущать свою боль. Один немецкий философ, страдая мучительными приступами зубной боли, именно таким способом переставал ее ощущать. Посему и христианин, если в его убежде­ниях нет каких-либо определенных опровержений истин веры, не должен думать, что в нем нет веры, хотя бы ему так и казалось временно, а должен спокойно молиться и приступать к Св. Тайнам, не придавая никакого значения своей мнительности, ко­торая только усиливается при нарочитой борьбе с нею.

 

8. Страх сознания в грехе

 

Некоторые монастырские духовники поведали мне, что Бог им помогал добиться от кающихся признания в таких грехах, кото­рые они не решались открыть на прежних исповедях в продолже­ние десяти, двадцати лет, а потому мучились целую жизнь и счи­тали себя погибшими для спасения, зная слова Церкви: «аще ли что скрыеши от мене, сугуб грех имаши; внемли убо, понеже пришел еси во врачебницу, да не неисцелен отыдеши». Грехи эти бывают или очень постыдные и грязные, противоестественные по 7-й заповеди, напр.: кровосмешение, скотоложство, деторастление (все это бывает весьма часто, и притом иногда у людей, которые пользуются уважением окружающих), или преступные в уголовном смысле: убийство, детоубийство, воровство, грабеж, попытки отравления, злостное оклеветание из ревности или зави­сти, внушение ненависти к близким, возбуждение ближних про­тив Церкви и веры и т. п. Если духовник прямо поставит вопрос о таком грехе, то кающийся, пожалуй, не отречется, но сам сказать своего преступления не решится. Между тем, предлагать каждо­му во­просы о всех таких гнусных грехах тоже невозможно. Дол­жно по окончании обычных вопросов ласковым и тихим голосом сказать: может быть, есть грех, в котором тебе совестно со­знаться? Может быть, ты что-нибудь не решился сказать о своих грехах на прежних исповедях или забыл, а потом вспомнил и уже не осмеливался сказать духовнику. Весьма возможно, что при­хожанин ответит утвердительно, но все же будет колебаться выс­казать, в чем именно было дело. Иногда в это время у них (осо­бенно у женщин) начинается плач и дрожь, они покрываются потом, а говорить не решаются. Тогда умножь свою ласку и участие и говори: отложи стыд, чтобы не быть постыженным на Страшном Суде пред всеми, а здесь, кроме меня и ангелов, никто ничего не узнает, а нашего брата священника грехом не удивишь; мы за день наслушались таких вещей, что удивляться нам уже нечему. Если исповедывающийся все-таки не решится прямо ска­зать, в чем дело, то скажи ему: ну вот тебе легче будет признаться, если я тебя буду спрашивать по заповедям: касается ли твой грех седьмой заповеди против плотского наслаждения? Или воровства или злодеяния людям? Или богохульства?» и т. д. Когда будет дан обычный ответ на род греха, тогда спрашивай уже, ка­кой именно грех, и перечисляй грехи. Люди простые назвать даже иногда своего греха не сумеют; тогда спрашивай описательно, и когда кающийся, познав в твоем лице не грозного обличителя, а состраждущего ему друга, наконец скажет о своем преступлении, не ужасайся и не негодуй, ибо он сам себя довольно укорял, а только посетуй, зачем он раньше не сказал о сем, зачем скрывал на прежних своих исповедях: ведь он мог умереть не сознавшись и навсегда погубить свою душу; лгущие на исповеди обыкно­венно оканчивают свою земную жизнь самоубийством; пусть же грешник уже в том усматривает Божие к себе милосер­дие, что Господь не лишил его возможности исповедать свой грех. Затем скажи ему, какая епитимия и сколь долгое лишение Св. Причастия полагается за сие по Номоканону; но, если видишь глубокое раскаяние человека, и если грех совершен давно, то раз­суди, не допустить ли его к Причастию завтра же, и потребуй от него немедленного или постепенного заглаждения последствий греха: если он что незаконно себе присвоил, пусть возвратит; если кого обезчестил, пусть удовлетворит, или испросит проще­ния; если наплодил незаконных детей, пусть содержит их и т. д. Затем, если человек растроган и видимо желает освободить совесть свою от греха, положи ему епитимию, предварительно спро­сив его, молится ли он вообще, бывает ли в церкви, и если ни того, ни другого не делает, то конечно не будет смысла наклады­вать на него посты, но дай ему в виде епитимии завет хоть 3-4 молитвы читать утром и вечером и постоянно с покаянием вспоминать перед Богом о своем падении. Если же он человек религиозный, то назначь ему канон или богомоление в отдаленной обители, но предварительно узнай обстоятельства его жизни и быта, а не прорекай епитимии как пророк, но прилагай врачевание с разумом.

К епитимиям мы еще, вероятно, возвратимся, а теперь уместно сказать о том, что должно не менее, чем окамененного нечув­ствия, опасаться уныния и отчаяния в кающихся. Эти чувства гнетут их после грехов непоправимых, например: детоубийства или истребления плода, причинения кому-либо непоправимого вреда, несчастия, а иногда люди подвергаются унынию просто по причине собственных горестей – смерти детей, почитаемой на­казанием Божиим за прежние грехи, запутанных обстоятельств и т. п. Исцеление духовных чад от этих демонских искушений – уныния и отчая­ния, достигается не столько пояснением истин Божиих, как, например, напоминанием о спасении Благоразумно­го Разбойника, Закхея, блудницы и т. п., сколько явлением брат­ского участия и сострадания человеку: если мне тебя жаль, то Отец ли небесный тебя не пожалеет? Знай, брат, что уныние от диавола, почему мы и молимся в посту с земными поклонами, чтобы Бог не допустил нас до уныния. При сем имей в виду, что уныние и отчаяние всегда имеют в себе скрытый яд гордыни или самолюбия, как бы начаток некоего ропота и укоризны Промыс­лу, что попустил меня впасть в беду или грех. Отгони от себя это озлобленное чувство на Бога или на людей, вникни в себя самого и признайся, что сам ты кругом виноват в том, что поддался злым наветам диавола или злых людей и опустился, что не Бог тебя дал в обиду, а сам ты обидел Бога, согрешив против Него и отвер­гая многократную Его вспомоществующую десницу. Тогда тяже­лый камень озлобления свалится с твоего сердца, а с ним отпадет и уныние, и ты уже с умиленным сокрушением вознесешь ко Гос­поду покаянную мольбу, а затем и радостное благодарение.

 

9. Самооправдание

 

Противоположное отчаянию и более часто испытываемое людьми настроение – безпечность и окамененное нечувствие,  тоже не легко поддается врачеванию. Конечно, оно близко грани­чит с маловерием, менее решительным, чем сознательное сомне­ние философа или резонера, но не менее, если не более, упорное. Лев Толстой в своей Исповеди пишет, что только в этот 50-й год своей жизни он начал задумываться над вопросами совести и вечно­сти, а раньше ему было не до того: он жил «запоем жизни», переходя от одного увлечения к другому, и глубоко не вникал ни во что вечное. Так и на исповеди люди признаются в совершении блуда, в причинении обид жене и родителям, в обмане, в полном удалении своей жизни от храма Божия, но с таким легким серд­цем, что ясно видишь, как это все им ни по чем и что они и не думают начать борьбу с этими грехами. Так им и сказать должно: хотя грехи ваши сами по себе тяжкие и требовали бы лишения вас Св. Причастия на столько-то лет; но еще страшнее то усыпление вашей совести, в силу которого вы видимо не испы­тываете покаянной скорби о грехах.

Знайте, что Св. Причастие может быть вам преподано лишь по обещании вашем эти грехи возненавидеть и начать против них борь­бу. Иначе не только не будете достойны Св. Прича­щения, о чем, может быть, вы бы, в настоящем своем настроении не очень бы и печалились, но на теперешних грехах своих вы не оста­новитесь. Ведь все мировые злодеи, все уголовные преступники не родились убийцами и грабителями, а до первого своего преступле­ния отличались от обыкновенных грешников только тем, что нис­колько не принимали к сердцу своих ошибок и грехов, не раскаи­вались в нанесенных ближним обидах и при всех, обращае­мых к ним укорах от старших и товарищей обвиняли кого-либо другого в происшедшем, как Адам и Ева по своем грехопадении. Так и ты, пока был невинным, то презирал блудников, а когда пал, то начал себя оправдывать, а затем, привыкнув к этой мерзости, даже хва­литься ею, а еще дальше – осмеивать тех, кто блюдет целомуд­рие. Подобным же образом усыпляется светским разсеянием и порочным товариществом совесть, врастает и в прочие грехи, по­роки, страсти все глубже и глубже и уже близко становится к тому, чтобы спокойно дерзать на преступления уголовные.

Увещевая так людей безпечных, священник должен, как в этом случае, так и вообще при исповеди, да и при общих назиданиях пастве, особенно настойчиво предостерегать ее от духа самооправдания, который является одним из главнейших врагов нашего спасения. – Проповедь Спасителя и Его Апостолов одни люди принимали, другие отвергали. Среди тех и других были и тяжкие грешники, и люди праведной жизни. Какими же свойствами душ их определялось принятие или отвержение спа­сительного Еванге­лия? – А почти всегда именно этим: кто имел дух самооправда­ния, почитал себя достаточно порядочным человеком, тот отвер­гал проповедь покаяния, проповедь Евангелия; а кто почитал себя виновным пред Богом и людьми грешником, тот принимал ее и спасался, как Закхей, как Благоразумный Разбойник.

И среди христиан уверовавших спасающиеся и погибающие, или далекие от спасения, различаются не числом грехов, а склон­ностью или несклонностью признавать себя виновным и грешны­м. Ты чувствуешь горькую обиду на ближнего, ты убежден, и может быть справедливо, в том, что ты неправильно лишен дол­жности или повышения, что ты оклеветан, что твои заслуги непризнаны. Допустим, что это так. Требовать от тебя полной не­чувствительности ко всему этому пока невозможно. Но, прини­мая к сердцу полученные обиды, еще более крепко помни и опла­кивай в душе те стороны этих событий, в коих ты сам погрешил леностию, злобою, ложью, неуступчивостью и пр. Обидами, нане­сенными тебе от других, ты не оправдаешься перед Богом, а за собственные провинности ответишь, и особенно в том случае, если не пожелаешь в них признаться с покаянием. Пусть Господь тебя оправдает за твое покаяние, а сам не оправдывай себя пред Ним, а обвиняй. – Когда св. Тихона один совопросник ударил по лицу, не находя словесных возражений против его до­водов о вере, то святой сам пал к его ногам и просил прощения в том, что не предостерег его от такого греха, как ударить в лицо архиерея Божия. Готовность винить себя, а не других,  это ве­ликая добродетель, не только в очах Божиих возносящая челове­ка, но и привлекающая к нему сердца людей. Убеждай, духовник, твоих духовных чад более всего бороться с духом самооправдания и обвинения других и поясняй им, что если кто с таким же духом приходит на исповедь, то никакой пользы не получит от Св. Таинства. Польза последнего зависит от степени сокрушения сер­дечного. Пусть никто не успокаивает себя своею честностью, вер­ностью жене или даже девством; пусть он свободен от тяжких падений, но каков бы он был, если бы подвергался таким искуше­ниям, как его падшие братья, если бы не получал в жизни тех добрых влияний от людей и книг и тех даров Божиих, которых были лишены другие? Быть может, последние в твоих условиях проявили бы несравненно более собственной благой воли к духовн­ому совершенствованию и процвели бы различными добродете­лями и подвигами. Взирай не на тех, которые тебе кажутся худшими тебя, а взирай на тех, которые бодрее тебя подвизаются для спасения души и все-таки проливают постоянно покаянные сле­зы. Если их проливал и великий Ефрем Сирин, сподобившийся видений от Бога, то как же нам грешным быть чуждым духа постоянного покаяния и самоукорения? Такими словами увеще­вай и всю твою паству, но особенно тех, которые без покаянного сокрушения предстанут пред тебя на святой исповеди. Без многих добродетелей можно спастись, говорит святой Симеон Новый Бо­гослов, но никто не спасся, не стяжав дух умиления, то есть умилен­ного покаяния о своих грехах и радости о Божием милосердии.

 

10. Духовная прелесть

 

Если человеческая безрелигиозность, или малорелигиозность выражается в маловерии и безпечности, то не огражден от духов­ных недугов бывает и благочестивый человек, если не имеет муд­рого руководителя, в лице живого человека пастыря или в лице духовного писателя. Недуг этот называется прелестью, или духовным самообольщением, под коим должно разуметь мнимую близость к Богу или вообще к чему-либо Божественному и сверхъ­естественному. Такому самообольщению подвергаются иногда и усердные подвижники в обителях и еще чаще, конечно,                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                  ревностные к внеш­ним подвигам миряне. Превосходя своих знаемых подвигами поста и молитвы, они уже мнят себя зрителями Божественных видений, или по крайней мере благодатных снови­дений; во всех случаях своей жизни они видят особые, нарочитые указания Божии или Ангела-Хранителя, а затем уже воображают себя особыми избранниками Божиими и нередко пытаются пред­сказывать будущее. Св. отцы ни против чего не вооружаются так горячо, как именно против этого недуга – духовной прелести.

Духовная прелесть опасна для души человека, если она скры­вается в нем одном, но она опасной и гибельной бывает и для всей местной церковной жизни, если охватит собою целое общество, если окажется где-либо духовной эпидемией, если вы­разится в целом направлении жизни прихода, округа, епархии или епархий. В Российской Церкви оно так именно и бывает, как в Великороссии, так и на Украине, как в простом народе, так и в глаголемом просвещенном обществе. Эта зараза, под разными именами, начала усиленно развиваться по пределам Российской поместной Церкви тому назад лет тридцать, а ко времени после­д­ней войны охватила собою все концы бывшей Русской Империи. В Петербурге, в Москве, на низовьях Волги и в Сибири явились иоанниты, провозгласившие покойного о. Иоанна Кронштадтско­го перевоплотившимся Христом и некую Матрену Киселеву Бо­городицей. На смену одного Христа явились другие: в Петро­г­раде – Чурсиков, в Москве и Самаре Колосков, и т. п. Слободская Украина создала Стефана Подгорного – странника, затем при­нявшего монашество и выдававшего себя за Бога; Подолия и Бес­сарабия провозгласила Христом полуграмотного и пьяного иеро­монаха Иннокентия – молдаванина; в Киеве начал проповедывать новую веру тоже необразованный монах Спиридон, выслуживший себе по военному времени сан архимандрита; в Сибири иоаннитство получило особенно фанатичный характер, и увы, даже на св. Афоне начало разрастаться весьма вредное движение духовной прелести, известное под названием именобожничества.

Среди высшего общества выдавал себя за Христа Распутин, а учение о перевоплощении или необуддизм с его чрезвычайно легкими способами мнимого общении с миром сверхъ­естествен­ным можно назвать едва ли не господствующим направлением в современном обществе. Основной почвой для него являются со­чинения Л. Толстого и Вл. Соловьева, которого одна писательни­ца (Шмидт) тоже представляла себе едва ли не пере­во­площен­ным Спасителем, а писатели декаденты, составляющие уже давненько большинство современных художников слова, хотя сами по себе атеисты или пантеисты, но также не без успеха выдают себя за посредников между людьми и Богом или даже богами.

Война, а еще более революция, значительно охладила пыл и этих самообольщенных людей, и сознательных хитрых обольсти­телей, но подобная духовная зараза слишком глубока, чтобы ее могли совершенно уничтожить даже самые радикальные политические перевороты. Болезнь эта еще будет продолжаться и тем более, что ни один народ не представляет собою такой благопри­ятной почвы для влияния самозванных пророков и тайновидцев, как русские. Справедливо говорил один из героев драматурга Островского (в драме «На всякого мудреца довольно простоты»), что у нас может прослыть за пророка всякий, кому не лень и не стыдно выдать себя за такового; как бы ни обманывались люди в его предсказаниях, они не разуверятся в его ведении, а неудачу пророчества будут изъяснять своим непониманием, а лжепророка или лжехриста будут по-прежнему окружать почетом, славою и всевозможными приношениями. О гибельных последствиях увле­чений этим хлыстовством все знают; начинается оно с подвигов поста и молитвы, а кончается безобразным развратом, или так называемым свальным грехом.

Конечно, бороться с этим грехом, вообще с хлыстовщиной в ее целокупности духовник не может. Он может только отдель­ных христиан вразумлять и предостерегать от впадения в эту духовную пропасть, лишь только заметит в ком-либо склон­ность к видениям, предсказаниям и т. п. Кроме самой исповеди, должно в проповедях пояснять, что такое духовная прелесть и что такое хлыстовщина (мое послание о сем отпечатано в жур­нальчике «Свет Печерский» летом 1918 года); а когда духовник заметит, что исповедует хлыста, или иоаннита, или вообще че­ловека, склонного к прелести, то пусть разскажет ему в двух словах (из жизни Святогорца о св. горе Афонской, из Аввы Дорофея, или из Лествицы, или из Пролога), как диавол обольща­ет христиан и даже монахов мыслями о том, что они сподобляются видений, и как затем постоянно ослепляет их совесть, внушая им убеждение в мнимой святости и обещая им чудотворную силу; он возводит таких подвижников на отвес горы или на крышу храма и представляет их взору огненную колес­ницу, на которой они будут взяты сейчас на небо. Самооболь­щенный подвижник заносил на нее свою ногу и обрушивался в пропасть, разбиваясь на смерть без покаяния. Если исповедаю­щийся будет разсказывать о бывших ему видениях, то спраши­вай его, был ли явившийся с крестом, или благословил ли его крестным знамением, и если нет, то такие видения все от диавола, как поясняли только что названные отцы и духовные писатели. Да еще и Ап. Павел писал, что сатана прини­мает вид Ангела света (2 Кор. 11, 14). Впрочем, надо иметь в виду и то, что, когда хлысты прознают об этом признаке для различения истинных видений от ложных, то в новых своих со­общениях будут предупредительно говорить о том, что явив­шийся был с крестом и даже крестом благословил их. Однако, при твоих возражениях они не удержатся, чтобы не разсер­диться. Тогда сейчас же поясняй им, что по учению отцов гнев или раздражение при разсказе о видении есть признак духов­ной прелести видевшего и ложности самых видений. Ангелы и бесы являются святым, а мы, грешные, можем только себя и других обманывать, разсказывая о своих видениях.

Чтобы открыть глаза человеку, впавшему или впадающему в прелесть, нужно указать ему на приводимые в помянутых духов­ных книгах примеры гибельного недуга и на верный его при­знак – неспокойное состояние и даже раздражительность при обличениях. Допускать ли их к причащению? Если они прямо утверждают какие-либо нелепости, напр., о божественном до­стоинстве Стефана Подгорного или Матрены Киселевой, то ко­нечно не допускать; но если приносят раскаяние во всех грехах и обещают проверять свои видения или сны через крестное знаме­ние и ничего не утаивать от духовника, то допускать можно. Тому назад лет двадцать Российский Св. Синод предписал требовать от ведомых священнику хлыстов торжественного проклятия хлыс­тов­ских заблуждений пред Крестом и Евангелием. Это было един­ственное средство для опознанная хлыстовской ереси, почему она предписывает своим последователям не признаваться в своих тай­нах «ни отцу, ни матери, ни духовному отцу». – Только пред проклятием хлыстовской ереси остановится тайный хлыст, и тог­да священнику станет понятным, с кем он имеет дело, и конечно не даст ему ни разрешения грехов, ни Св. Причастия, если он откажется осудить свою ересь. Но и такого признания от хлыста добиться можно не во всей полноте. Он будет божиться, что ни к какому хлыстовскому обществу не принадлежит, заблуждений хлыстовских не разделяет, но верить ему нельзя ни в одном слове, пока он не произнесет анафемы на хлыстовское учение в его глав­ных пунктах, которые изложены в том циркуляре Св. Синода и отпечатанном в Церковных Ведомостях.

 

11. Недуги воли и сердца. Гнев

 

Таковы разнообразные затруднения для духовника, которые заключаются в убеждениях пасомых, в их неверии, маловерии, ложных верованиях и разного рода самообольщениях, или, напротив, в унынии и отчаянии. Большая часть этих духовных недугов появилась недавно, не более 50–60 лет тому назад, а распространилась по всем пределам Российской Церкви только за последние 25–30 лет. Другим поместным Православным Церк­вам эти недуги почти еще чужды, особенно тем, которые находи­лись под властью турок.

Теперь пора перейти к указанию недугов воли и сердца, т. е. недугов внутри церковного общества пребывающих христиан, ибо почти все те болезни души, о коих говорено выше, ставят людей уже вне Церкви, и по существу дела, означенные люди должны бы быть вновь принимаемы в Церковь, если приносят покаяние.

Обыкновенно, учение о врачевании души располагается древними отцами применительно к восьми или девяти основ­ным страстям, наименование и число которых у св. учителей подвижничества почти одно и то же. Такое распознание наших душевных недугов и их врачевание несравненно правильнее, чем принятое латинянами перечисление грехов, греховных по­ступков людей. Вести борьбу только с грехами, обнаруживши­мися в поступках, было бы так же безуспешно, как срезывать появляющуюся на огороде сорную траву, вместо того, чтобы вырывать ее с корнем и вы­брасывать. Грехи являются неиз­бежным произрастанием своих корней, т. е. страстей души. Ду­ховные пастыри должны в своих поучениях, и особенно в по­учении перед исповедью, пояснять верующим, что борьба их должна вестись против самой страсти, против греховного рас­положения, а ограничиваться покаянием в отдельных грехов­ных поступках далеко не достаточно. Точно также невозможно успокаивать себя тем, что я сравнительно мало допускаю гре­ховных поступков: необходимо воспитывать в себе постоянные благие склонности и расположения, в чем и заключается христианское совершенство или спасение. Десятословие Ветхо­го Завета возбраняет греховные дела, а блаженства Христовы предлагают не дела, а расположения; разве только миротворче­ство можно назвать делом, но ведь оно доступно лишь тем ве­рующим, которые пропитали свою душу сердечною благожела­тельностью к людям. Безконечный спор богословов Европы о том, спасается ли христианин верою или добрыми делами, обнаруживает и в том и другом лагере общее непонимание на­шего спасения. Если эти богословы не хотят научиться у Спа­сителя правильному пониманию, то еще яснее изобразил его Ап. Павел:  «Плод  духовный есть любы, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воз­держание». Не дела, не поступки сами по себе ценны в очах Божиих, а то постоянное настроение души, кото­рое описано в вышеприведенных словах. Конечно, должно себя понуждать и к благочестивым и братолюбивым делам, но их ценность только относительная, как средство для поддержания и умножения добродетельных благодатных настроений, кото­рые без соответственных подвигов и внутренней борьбы угаса­ют, как огонь без топлива. Посему совершенно справедливо писал митрополит Стефан Яворский в своем Камне Веры, что вера, вопреки учению протестантов, сама по себе не по­нудит человека к добрым делам, разве только в отдельных случаях, которые – прибавим от себя – будут повторяться все реже и реже, если христианин не будет упражняться в двух главных действиях духовной борьбы или подвижничества, самопротивлении и самопринуждении, ибо иначе он «по­терпит кораблекрушение в вере», как пишет Апо­стол Павел, ибо только «делами вера достигает совершенства» (Иак. 2, 22). Итак и вера не есть заслуга, не вера сама по себе спасает, но она является необходимым условием для ду­ховного совершенства, коим достигается спасение, и в этом смысле говорит Апостол, что без веры невозможно угодити Богу. Угодность же Богу заключается именно в этих плодах Духа, о которых говорил Апостол Павел, и кото­рые выращиваются внутренней борьбой и благочестивыми под­вигами, но не своими только силами, а содействием благодати Божией, подаваемой по молитве верующего.

Духовный отец должен с этой точки зрения опрашивать и на­ставлять исповедающихся, чтобы они поняли, что погрешают против Бога и своего спасения не только тем, что допускают или многократно повторяют греховные поступки, но и тем, что не пе­кутся о насаждении в душе своей христианских добродетелей и не борются против страстей, таящихся в ней и понуждающих ее к греховным мыслям, чувствам, словам и действиям.

Подходя ближе к вопросу о том, какого направления советы должен давать духовник кающимся, укажем на то, что ему над­лежит открывать глаза последним на зарождающиеся у них страсти или греховные склонности, которые и будут являться постоянным и неудержимым источником прегрешений, пока не будет отведен прочь самый источник. Так, напр., христиа­нин или христианка жалуется тебе, что постоянно ссорится с до­машними, не может сохранять ладу с супругом или другими родственниками и признается в том, что сама тому виною, потому что постоянно приходится ей сердиться на всякое неисполнение ее распоряжений и на всякое, недостаточно вежливое к себе сло­во или отношение. Здесь-то и следует пояснить, что ей или ему «не приходится сердиться», а сердится он по греховной склонно­сти к гневу, который есть одна из восьми главных страстей, от­водящих нас от спасения. И первое действие врачевания сей страсти заключается в том, чтобы, признав ее греховность и ги­бельность (ибо почти все ужаснейшие преступления не имели бы места в жизни человечества, если бы люди не поддавались гневу), сознать себя самого страдающим этою страстью, или ее зачатками, сознать себя духовно больным и нуждающимся в исцелении от такого недуга. Вторым лекарством против этой, как и против всякой другой, страсти должен быть, по учению св. отцов, «праведный гнев» наш на самую страсть, а в данном слу­чае  на самую гневливость нашу. Для того нам Творец и вло­жил способность гневаться, чтобы направлять это чувство на грехи свои, на страсти и на диавола, а отнюдь не на наших ближних, ни на врагов, тебя ненавидящих, ибо,  говорит Иисус, сын Сирахов «самое движение гнева есть уже падение». Но, конечно, эти способы борьбы еще недостаточ­ны. Страсть ослаблена наполовину таким сознанием, но не уби­та; добивайся постепенно совершенного безгневия. Разумеется, главное средство – молиться о сем утром и вечером, а также каждый раз, когда встречаешься с человеком, на которого ты привык раздражаться. Затем борись уже с самым проявлением своей страсти, и если не можешь удерживать языка твоего от слов гневных и обидных, то прекращай беседу, т.е. либо удаляйся от того места, где она началась, либо умолкай, либо переводи на другой предмет. По большей части достаточно тебе будет два или три раза поступить так, как и с той стороны последует подобное, а первые же лучи просиявшей взаимной дружественности такою отрадою лягут на души, что люди будут сами себе удивляться, из-за чего они ссорились и мучили себя и друг друга, лишая себя радости святой дружбы. Правда, не всегда бывает возможность удалить от своей семьи или общества дух гнева и пререканий: бывает, что кто-либо из близких твоих, по внушению диавола, еще более делается придирчивым, заметив, как ты смирился в своем сердце; он вместо подражания тебе проникается, пожалуй, злобною завистью к твоей кротости, и умножит свои дерзости и злобные слова и поступки. Тогда знай, что это крест тебе от Бога, и если не имеешь возможности удалиться от такого ближнего или, как говорится в духовных книгах, «дать место гневу», то старайся по крайней мере сам сохранять мир и благожелательство к такому человеку, как сказано в псалме: «С ненавидящими мира бех мирен». Блюди свою душу от гнева и злобной мести, а как вести себя в отношении к озлобленному ближнему, об этом разсуди особо, помолившись Богу и посоветовавшись со старшими. Иному даже не полезно показывать постоянную и безответную покорность, особенно злой жене или зазнавшемуся сыну. Иного должно наказать, иного удалить от себя: на это тебя Бог наставит, а если ошибешься, желая лучшего, за это не будешь виновен пред Богом, лишь бы гнев не проникал в твое сердце и не господствовал в нем.

Велико приобретение – безгневие: множество друзей приобретешь себе этим даром – и на небе и на земле. Если бы мы ду­мали больше о своей душе и о ценности духовных дарований, то поняли бы, насколько последние более доставляли бы нам радостей на земле сравнительно с теми вещественными сокровищами, гоняясь за которыми, люди забывают Бога и совесть, а достигши, получают одно разочарование.

Безгневие и связанная с ним кротость есть животворный свет, который без всякого старания о том своего носителя сам разлива­ется на окружающих и исполняет их ревности подражания. Это самое безгневие было одною из главнейших причин распростране­ния христианства, как в первоначальные его времена, так и в жиз­ни позднейших веропроповедников – Леонтия Ростовс­кого, Стефана Перм­ского и др. В этом смысле слова Спасителя и еще раньше псалмопевца (36): «Блажени кротцыи: яко тии наследят землю». Но если приобретение безгневия и кротости не совершается в тебе так успешно, а страсть гнева, которой ты долго рабствовал, вновь и вновь одолевает тебя, сказы­ваясь сердитыми выходками против ближних, приноси слезное о сем покаяние, дабы гнев не обратился в ненависть – самый от­вратительный в очах Божиих грех, ибо «ненавидящий брата своего, есть человекоубийца», как пишет Апостол Иоанн в первом Послании. Самое действенное, хотя и горькое при первом приеме лекарство против гнева и раздражительности, это про­сить прощения после ссоры. Горько оно для человеческой горды­ни, но, если горько, то тем более спеши его использовать, ибо оно горько только для гордецов, и если оно кажется тебе столь нестер­пимым, то знай, что у тебя имеется еще и другая тяжкая бо­лезнь – гордыня. Посиди и подумай над своею душою, помолись, чтобы Господь помог тебе преодолеть себя и просить прощения и мира у обиженного тобою, если даже послед­ний виноватее тебя.

Нужно ли говорить о радостных плодах такой победы над собою и над диаволом? Как умягчится твое сердце, как легко ему будет во второй раз, уже без борьбы, просить прощения! Это подобно искусству плавания: пока человек не решался лечь на воду и плыть, это ему кажется невозможным и он ужасает­ся и борется с собою, но, как раз уже поплыл, то затем без всякого страха бросается в плавание. Обрати внимание и на об­ратную сторону дела: если не примиришься с ближним, то тщетны твои молитвы и безплодно твое покаяние, и в суд будет тебе причащение. Посему духовник должен непременно спра­шивать всех исповедающихся, не питает ли он злобы на ближ­него и примирился ли с тем, с кем ссорился, а если кого не может увидеть лично, то в сердце своем примирится ли с ним? Объясни при сем исповедающемуся, что на Афоне духовники не только не разрешают инокам, имеющим злобу на ближнего, служить в Церкви и приобщаться Святых Таин, но и читая правила, они должны в молитве Господней опускать слова: «...остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим», чтобы не быть лжецами пред Богом. Этим запрещением иноку дается напоминание, что он теперь, пожалуй, и не хри­стианин, если не может читать молитвы Господней.

 

12. Гордыня и тщеславие

 

Мы уже упомянули, что гнев бывает ино­гда связан с дру­гой страстью – гордынею. Скажем теперь, что не часто гнев является самостоятельною или основною страстью в человечес­ком сердце. По большей части в гневе выражается неудовлет­воренность другой страсти или даже случайных пожеланий че­ловека; в последнем случае гнев вызывается нетерпеливостью, упрямством, которые в свою очередь бывают обнаружением об­щего себялюбия, небратолюбия и нежелания внимать себе и бороться с собою. Чем сильнее какая-либо страсть в человеке, тем быстрее и более бурно поддается он впечатлению гнева при неудовлетворении страсти: у тщеславных и сребролюбивых он выражается в зависти, у распутных – в ревности, у преданных объядению – в придирчивости и т. д. Вообще гнев есть по­казатель различных греховных стра­стей и о последних можно узнавать по тому, когда человек начинает сердиться: если при разговоре о посте и трезвении, значит, он грешит страстью объядения и пьянства; если при случаях траты денег – значит сребролюбием; если при беседах о смиренных подвигах свя­тых – значит он гордец и т. д. Поэтому-то мы и начали свои указания духовникам с борьбы против гнева, как невольной вы­вески прочих страстей. Рабство им человека выражается преж­де всего в рабстве гневу, которое прорывается и у очень хит­рых людей, умеющих скрывать свои страсти и замалчивать о своих привычках.

Может быть, читателю покажется, что слишком продолжи­тельна наша речь о гневе и его греховности, но мы тут дали несколько указаний и о борьбе со всякою вообще страстью, а потому быть может нам удастся о прочих страстях выра­зить свои мысли кратко. Однако, считаем нужным предупре­дить и такое возражение духовников: возможно ли входить на десятиминутной даже исповеди в такие глубокие недра чело­веческой души: люди говорят о грехах, о греховных делах своих, а я буду толковать им о страстях? – Да, толкуй им о сем прежде в поучениях, тогда на исповеди они с двух слов тебя будут понимать: эти предметы душе православного хрис­тианина, даже неграмотного, очень близки и понятны; но ра­зумеется, на исповеди в виду кратковременно­сти ее говори столько, сколько можно успеть, а прочее припасай для цер­ковной проповеди (конечно, без личных намеков) и для от­дельных бесед с прихожанами. Здесь же уже в том великое дело, если устремишь духовный взор твоего прихожанина на его душу и на ее недуги, т. е. греховные страсти, расположе­ния, а не на одни поступки.

Приводя доводы для борьбы со страстью гнева и злобы, мы касались и тесно связанной с ними гордыни и тщеславия. Однако, сей враг Божий и нашего спасения не будет сражен, если воину Христову, пришедшему к духовному отцу с покаянием, не будет вручено нарочитое оружие против сего врага. Грех гордыни у на­ших современников, образованных и полуобразованных, а в пос­леднее время и у не­образованных, является не падением, не претк­новением, но их постоянным состоянием, причем и за грех не почитается: что такое есть «благородное самолюбие», «чув­ство собственного достоинства», «честь», как не эта богопротив­ная гордыня? Эти чувства люди называют благородной гордос­тью, законной гордостью, но гордость бывает только одна – бесовская, как пояснил старец Оптиной пустыни Макарий поме­щику, который убивался пред ним в горести о том, что его сын женился на крепостной девушке и тем оскорбил «благородную гордость» всего рода. Много я писал и говорил против этого ду­ховного ослепления, которое, увы, отразилось даже на учебниках по нравственному богословию и приводил неразумную ссылку на слова апостола Павла, говорившего, что ему лучше умереть, чем испразднить похвалу свою; но, кто потрудился прочитать это изречение, тот увидит, что похвала здесь разумеет­ся от Бога и притом в будущей жизни.

Конечно, не одни наши современники страдают гордыней: от нее свободны только святые, а не распявшие своих страстей потомки Адама носят на себе эту обузу и должны бороться с нею, пока не освободятся от ее тяже­сти. Но беда современни­ков наших в том, что они не считают грехом того, что проклято Богом, как укоренившиеся в развратной жизни не почитают за грех ни блуда, ни прелюбодеяния. Напротив, юношу, который отличается незлобием и не мстит обидчикам, даже родители не­редко осыпают укором и насмешками, как человека ничтожного, не защищающего свою честь. Вероятно, такому же пренебрежительному отношению подверглись бы у наших со­временни­ков: Христос Спаситель, Апостолы и Мученики, безропотно претерпевшие биения и всякие унижения.

Духовный отец должен стараться по крайней мере о том, чтобы кающийся признал греховность всякого горделивого чув­ства и всякого, внушенного этим чувством слова или поступка. Гордость имеет две разновидности – тщеславие и внутренняя или духовная гордыня. Первая страсть гонится за человече­ской похвалой и за знаменитостью, а вторая – более тонкое и более опасное чувство, настолько исполнена уверенностью о своих достоинствах, что и не желает искать человеческой похвалы, а довольствуется сладостным созерцанием своих якобы досто­инств. Таков тип байронизма и излюбленные европейскими писа­телями Мефистофель и демоны.

Тщеславие более смешное, т. е. осмеиваемое людьми чув­ство, и уже потому легче, если не преобороть его, то понять, что оно постыдно, и вступить с ним в борьбу. Но как? – Должно кающемуся напомнить слова Христовы в Нагорной беседе о не­угодности Богу подвигов человека тщеславного и обличения фарисеям (в 23-ей главе от Матфея).

Так должно вразумлять людей легкомысленных, не замечаю­щих греховности своих побуждений; особенно же должно, не только духовнику, но и всем нам, духовным лицам, остерегаться того, чего мы, увы, вовсе не остерегаемся, т. е. не развивать тщес­лавных побуждений у людей, в частности у жертвователей; а между тем нельзя не сознаться в том, что добрая половина тех, весьма обильных пожертвований, на которые воздвигаются хра­мы, школы, приюты и больницы, сделана по побуждениям тщеславия, пробуждаемого в богатых людях духовными лицами, нередко даже святительского сана.

Несравненно большего сочувствия или сердечного участия заслуживает тщеславие смиряющееся или борющееся в душе христианина со смиренномудрием. Нередко на исповеди будут тебе признаваться люди благоговейные и смиренные сердцем, что их преследуют тще­славные помыслы при пожертвованиях, при служении больным, даже при добром ласковом отношении к ним, наконец при хорошем и восхваляемом людьми пении и чтении в церк­ви, сказывании проповедей, при усердном учении в школе и т. д., и т. д. Нередко хорошие монахи, замечая в себе подобные побуждения, просят у старца или у духовника разрешение пре­кратить свое полезное служение на клиросе или в алтаре, а миря­не и мирянки свою общественную или благотворительную дея­тельность.

И конечно, это было одним из главных побуждений боль­шинства отшельников отказываться от святительского сана и даже бежать от людей, когда они становились знаменитыми среди последних, по этой же причине и в настоящее время не­которые ученые архимандриты отказываются от архиерейства, а монахи от иерейского сана. Что же должен говорить духов­ник, когда христианин заявляет ему подобное побуждение? То же, что отвечали на таковое знаменитые Оптинские старцы Ма­карий и Амвросий. – Не должно отказываться от полезного для Церкви и одобренного Божиими заповедями послушания, на которое тебя призывают старшие и твое собственное даро­вание, данное Богом: делай полезное дело, а за помыслы тщес­лавия, врывающиеся в твою душу, укоряй себя и иди против них, но не чрез уклонение от дела, а чрез следование полез­ному делу, но не этому греховному помыслу, хотя бы тогда, ког­да дело требует одного, а помысл  противоположного, что слу­чит­ся непременно вскоре и будет случаться часто. Не только Господь, но и разумные наблюдатели жизни всегда видят, кто работает для дела, а кто из тщеславия: какой учитель ласков с учениками, стремясь одушевить их к труду и подвигу, а ка­кой – для стяжания себе славы, или, как говорят, популярнос­ти. Какой писатель пишет для торжества правды и для науче­ния людей добру и какой для угождения толпе и для своей суетной славы и «скверного ради прибытка» (Тит. 1, 11). Итак, учи людей после всякого подвига или даже обязательного тру­да проверять свою совесть, напр., во время молитвы, – не участвовало ли в его работе побуждение тщеславия, и в какой мере; затем приносить покаяние в этом грехе, но дела не бро­сать. Поступая так, христианин скоро увидит, что ему придется нередко выбирать между требованием дела (и долга) и требова­нием тщеславия и выбирать постоянно первое, постоянно по­давлять второе. Кроме того, укрепляясь в подвигах добра, хри­стианин вообще освобождается постепенно от любви к себе самому, а, следовательно и от всякого тщеславия. Что говорить гордецам в тесном смысле слова? Они так высоко думают о себе, что не ищут даже похвалы от людей: чем ты превозно­сишься: умом, красотой, благородством, талантами? Но ведь все это не от тебя, а от Творца, и все это Творец может отнять от тебя, как отнял все от больших людей в настоящую револю­цию. Но, что всего ужаснее, может отнять и ум; вспоминай на­казание Навуходоносора и смирись пред Богом, пока тебя не постигла участь Наполеона или Вильгельма. И пусть всякий христианин, возвышающийся чем-либо над другими, следит за собою и борется со всяким самопревозношением, вспоминая свои грехи и страсти и смиренномудренное настроение святых Апостолов и прочих угодников Божиих. Из «Духовного Луга» (или другой отеческой книги) полезно привести такое сказа­ние. «Я видел, повествует один старец, в одной обители еще мо­лодого собрата, известного своими подвигами и своим незлоби­ем; на моих глазах его обидели и даже оскорбили, а он благодушно перемолчал это, нисколько не изменившись в лице. «Брат, кто и как научил тебя такому незлобию?» спросил я его с умилением, – «Да разве стоят они моего гнева, – отве­чал тот, – ведь это не люди, а красивые псы; они недостойны того, чтобы я на них огорчался». «Тогда моя радость, – про­должает старец, – заменилась глубокою скорбью за этого поги­бающего брата, и я с ужасом отошел от него, молясь за него и за себя».

Гордость побороть должно также и поступками ей противоположными; особенно важно в этом случае принудить себя, как сказано, просить прощения у обидевшего, а также безропотно переносить наказание в школе.

 

13. VII заповедь

 

Нужно ли говорить о том, что всего чаще и больше духовнику приходится выслушивать признания о грехах против целомудрия и давать советы о борьбе с ними. В настоящее время торжеству­ющего неверия и поругания веры на исповедь приходят только те, кто желает спасать душу. Если не большинство, то очень многие из этих мужественных душ, оставшихся верными Богу и Церкви, сами смирили себя пред Господом и никого не обижают, а стараются творить добро. Такие христиане, которые идут к Богу сами, обыкновенно бывают свободны от злобы, сребролю­бия и зависти, но искушения чувственные продолжают гнаться за ними даже в монастырь и пустыню, и если они свободны от прельщения женской красотою и обольстительным женским об­ществом, то грешное похотение является в самой грубой скотс­кой похоти, а если христианин совершенно удаляет себя от жен­щин, то в виде тайного греха и неестественных стремлений. Это тяготение не покидает и такого христианина и даже подвиж­ника, который напряженно борется с собою и от души ненавидит грех, пламенно желая вести совершенно целомудренную жизнь. Напрасно думают, будто супружество совершенно освобождает человека от этой борьбы. И там ограничения себя, связанные с родами и болезнями жены и с временной разлукой по делам службы или торговли, искушают супругов помыслами о незакон­ной связи, не говоря уже о разного рода излишествах во взаим­ных отношениях друг с другом. Вот почему в требниках ни на один грех нет столько вопросов и епитимий, как на грех нецело­мудрия. Будем различать грешников по степени их покаяния и по существу самых грехов. Начнем с тех, которые мучатся укорами совести, но не решаются сознаться в грехе. Особенно часто это случается, если священник им знаком и считал их за честных женщин, мужей, девиц или мальчиков. Также послушницы в оби­телях стыдятся признаваться своему духовнику в этих последних грехах; стыдятся супруги того и другого пола признаться в су­пру­жеских изменах, девицы, женщины  в вытравлении плода, а также в грехах неестественных, которые в настоящее время получили самое широкое распространение во всех слоях общества. Однако велик грех скрывающих грехи на исповеди: как мы сказали, мно­гие из таких грешников кончают земную жизнь самоубийством; но зло укрывательства заключается еще и в том, что пока хрис­тианин или христианка не исповедует своего падения, то будет вновь и вновь возвращаться к нему и постепенно впадет в полное отчаяние или, напротив, в безстыдство и безбожие и вовсе перестанет являться на исповедь. Посему, как ни тяжело духовнику допрашивать подобные вещи, но он не должен отпускать от себя исповедающегося, если имеет основание подозревать его в ук­рывательстве, пока не добьется от него полного призна­ния. Не отрадно и писать эти строки и эту главу, но нам хорошо известно, насколько духовники наши неопытны в своем делании и какие допускают ошибки в оценке грехов и в советах о борьбе с ними, а потому понуждаемся писать о них, что можно, прямо, а о прочем указывать главы в Номоканоне.

Итак, если ты узнал от юноши, или девицы, что они не со­грешили блудом, то спроси, не грешили ли они другим грехом, близким к тому и нарушающим седьмую заповедь. Тут нередко начинаются волнения, краска на щеках, тяжелые вздохи и иногда слезы. Меньшие грехи такого рода, с светской точки зрения, являются предметом мучительного стыда, а большие, т. е. блуд и прелюбодеяние – нередко предметом похвальбы. На оба эти явления указывает даже Лев Толстой в «Крейцеровой сонате».

Однако, опрашивая о сем своих духовных чад, детей, из коих очень, очень многие виноваты в тайных грехах (петербургские законоучители говорили мне, что виноваты 75%), духовник дол­жен опасаться, как бы не сообщить о способах подобного греха детям совершенно невинным и не знающим никаких пакостей. У детей, уже глубоко погрязших в порочные привычки, они отра­жаются на лицах: глаза их бывают мутные, щеки как бы мокрые (также руки), а центр лица, то есть нижняя часть лба и верхняя часть щек вместе с глазами, представляются как бы мерт­венны­ми, вроде маски серого цвета, прикрывшей лицо ребенка или подростка. Иногда он допускает греховные действия, совершенно не зная, что это грешно и разрушительно для здоровья. Таких начинай сперва спрашивать, не читают ли они неприличных книжек, не любят ли разсматривать такие же картинки, не допус­кают ли прикосновения пальцами чего не следует и т. д.

Если подросток, мальчик или девочка, заметит, что ты гово­ришь им с сочувствием, а не для того, чтобы обругать их и уни­зить, то уже и сами они предупредят твои дальнейшие во­просы и хотя с внутренней мукой, но, не щадя себя, разскажут свои грехи. Слушай их спокойно и терпеливо; не покажи негодования, если услышишь то, чего не ожидал, – взаимную малакию, мужелож­ство, кровосмешение, скотоложство и птицеложство. Все это слу­чается именно там, где дети и даже подростки не знают, что греш­но и что не грешно, а видя то, что делают животные, подражают им, а затем, не встретив вовремя духовника, который бы сумел принять их исповедь, носят на своем сердце тяжелый камень со­деянного греха, и сперва молчат о нем по незнанию, а потом, вы­росши и сделавшись самолюбивыми, уже просто стыдятся при­знаться в своих неразумных делах, но в то же время носят в себе мысль, что они осквернены на всю жизнь, и приобретают унылое и раздражительное настроение души. Однако здесь еще не конец их духовному бедствию; другой помысл говорит им: все равно ты уже мужеложник или кровосмесник; нечего тебе останавливать­ся пред меньшим грехом блуда и подобными; так и увядает мо­лодая душа, не встретившая себе духовной опоры.

Когда же ты, любезный духовник, узнаешь, в чем грех твоего духовного чада, то, если оно знает качество этого греха, тогда, смотря по тому, близок ли он к унынию, либо, напротив, настро­ен весьма безпечно, сообразно с его настроением увещевай его. В первом случае, покажи ему по требнику, что обычный у детей и подростков грех, хотя и противен Богу, но наказывается далеко не столь тяжкими епитимиями, как блуд; грехи же, допущенные в очень молодом возрасте по неведению, хотя бы были и очень преступны, не вменяются как тяжкие, лишь бы они не повторя­лись уже сознательно; наконец, поясни им, что отвратительный грех содомский, в коем многие почти невинные мальчики и под­ростки ошибочно считают себя виноватыми, есть вовсе не то, чем они полусознательно или вовсе безсознательно грешили. Они были вероятно в том грехе, который упоминается в 29-м и 30-м правиле Номоканона, а тот тяжкий грех – в 28, 185 и 186, где описана и разница по степени виновности между этими грехами. К сожалению, и большинство духовников этого не зна­ют, и повергают, напр., послушниц, признающихся в том меньшем грехе, такому же осуждению, какое положено за самый тяжкий, а поэтому укрывание грехов на исповеди в женских монастырях и общинах есть явление не очень редкое.

Итак, когда молодая душа, пораженная стыдом и унынием, предстоит тебе после своего признания, утешай ее, как Бог тебе поможет, утешай, но и устраняй от дальнейших падений. Скажи, что ты или другие старцы знали многих долго рабствовавших гре­ховной привычке, но чрез таинство покаяния и причащения со­вершенно от нее освободившихся, – что в таком еще не зрелом возрасте, не тело человека влечет его ко греху, ибо оно даже не созрело для этого, – а извращенная мечтательность души. По­этому, если он душу свою отвратит от греха с ненавистью к пос­леднему, то тело его не будет привлекать его на злое; но если он закоснеет в своем грехе, то став уже мужчиной (или зрелой де­вой), он окажется связанным вдвойне тяжкими узами, ибо тогда к похоти души присоединятся и половые потребности тела: грех будет усиливаться, падения учащаться, а кара Божия не замед­лит в виде чахотки или неврастении, или неспособности к брач­ной жизни, или даже идиотства и эпилепсии.

Последнего рода картины с особою силою предначертай тем молодым людям, детям, юношам и девицам подросткам, которые, живя среди подобных же товарищей или товарок, смотрят на свои грехи очень легко. Им должно объяснять, что так легко терпимый совестью грех, – особенно грех плотский, не останавливается в своем греховном росте, но влечет человека на худшее и преступ­ное. Деторастлители, скотоложники, публичные женщины и аль­фонсы не родились такими, а вступали в бездонную пропасть сво­их падений постепенно; в ранней молодости у них были те же, сравнительно небольшие грешки, как у тех сверстников, которые прожили жизнь, как честные люди и добрые христиане, но они отличались от последних тем, что не каялись в своих падениях, смеялись над увещаниями и не укоряли себя за грехи; потом, ког­да они ожесточились в них, то им приходилось приносить позднее, но безплодное раскаяние в гниющем от сифилиса теле или в по­ложении пансионера дома умалишенных, или в звании спившего­ся золоторотца, отщепенца общества, как не способного уже ни к какой работе, или наконец выгнанной из всех притонов нищей, состарившейся проститутки. Теперь, пока ты еще так молод (или молода), тебе не трудно избежать этой гибельной пропасти, если возненавидишь и свои грехи, и свое легкомысленное настроение души и вступишь в борьбу со своими, уже начавшимися привыч­ками. А как привлекателен, как прекрасен тип человека, мужчи­ны или женщины, не подпавших искушениям распутства! Вид их бодрый, лицо моложавое, взор смелый и спокойный. Как благо­дарны они Богу, что своевременно побороли искушение.

Как же вступить в борьбу с этими грехами? – Различно, смотря по тому, творится ли твой грех секретно от всех наеди­не, или вместе с кем-либо другим. Если последнее, то прежде всего удаляйся решительно и резко от своих союзников в грехе. Заяви им о сем прямо и открыто, и заранее обреки себя на то, чтобы претерпеть насмешку или обиду; те скоро откажутся от тебя и навсегда, ибо тоже будут бояться общественного стыда или наказания.

Если же грех твой совершается наедине, то больше всего бой­ся его первой ступени. Что это значит? А то, что душа, принес­шая покаяние, освятившаяся таинством, молящаяся и желающая жить чистой жизнью, не может обратиться к греховному делу сразу, без предварительных, посредствующих ступеней. Подвиж­ники учат нас непременно утром и вечером собрать свои мысли, вспомнить о главной у каждого страсти, о главной помехе его спасению, возненавидеть ее в душе и, так настроив себя, произ­нести трижды, сознательно и не торопясь: «Сподоби, Господи, в день сей или в нощь сию без греха сохранитися мне». И на сей день и на сию нощь Бог тебя непременно сохранит, если ты ска­зал эту молитву искренно и без колебаний.

Мы упомянули о первой ступени греха. В чем она заключает­ся? В самообмане. Грех не овладевал бы душою человека, если бы не поучали его прибегать к лжи перед самим собою: вот почему диавол и называется в слове Божием: «ложь и отец лжи». Не только в описываемой нами порочной привычке, но и в самых мелких страстишках, морфинизме, а тем более – в пьянстве подверженный им человек, борясь с собой, в то же время так обманывает себя: – «Я не буду творить сегодня своего скверного греха, но позволю себе припомнить подробнее: как это было в прошлый раз? Или вот дозволю себе прочитать еще раз ту грязную книжонку, или пойду вечером на улицу посмот­реть прохожих красавиц, или пойду посмотреть такую-то опе­рет­ку». Все это опасно и вредно даже для целомудренной души, но душа, уже зараженная греховной привычкой, только на то время и может не поддаваться ей снова, пока решительно удаляет от себя все соблазняющее, пока не воспроизводит около себя той обстановки, в которой обыкновенно предается греху. Для одних грешников в этом смысле гибельна известная компания, для дру­гих – напротив, пребывание наедине. Когда ты находишься в бодром и добром настроении души, то признайся себе, что такие-то и такие-то мысли, состояния души и тела, такие-то предметы, книжки, зрелища, иногда даже –– запахи неудержимо влекут тебя ко греху и что бороться с последним ты не можешь, если будешь подаваться на эту первую ступень, а твое решение оста­новиться на ней и не идти дальше есть самообман, ибо остано­виться на ней ты не можешь, если уже на нее вступил. Точно также от курева или от морфинизма отстанет только тот, кто выбро­сил совсем от себя эти снадобья и не будет к ним прикасаться. Однако и этого пожалуй еще мало: чтобы очистить душу, засо­ренную скверною чувственною страстью, должно наполнять ее лучшим облагораживающим занятием – одушевляющим трудом, физическим или умственным; затем окружить себя облагоражива­ющим обществом или дружбою с добрым товарищем, или близо­стью к старшему родственнику и откровенностью с ним, или с нею – начиная с родной матери; самое же главное – должно стать ближе к нашему Небесному Отцу и прибегать к Нему с молитвою. В этом случае духовник может с успехом посоветовать кающемуся приобрести себе канонник или молитвослов. В других обстоятельствах любой подросток тебя и не послушает, а в своем горе и стыде – послушает; если имеешь возможность, то сам подари ему молитвенник. Кстати прибавим, что духовные лица часто представить себе не могут, какое огромное значение имеет для мирянина нахождение у него молитвенника. Священник, вы­шедший сам из духовной семьи, готов думать, что подобная книж­ка есть столь же необходимый предмет во всяком доме, как стол и кровать, но пусть он знает, что в огромном большинстве се­мейств интеллигентных, а также у селян, нет ни Нового Завета, ни молитвослова и что последний представляет из себя диковину и имеет самое благодатное значение для одичавшего от веры со­временного общества. Пусть даже по нему и не молится ежеднев­но его владелец; пусть целыми месяцами никто в семействе к нему не прикоснется, но если хоть несколько раз в год кто-либо в доме подержит его в руках и что-нибудь почитает, и то прольет благо­детельный свет в потемневшие души. И притом знай, что наверно хоть временами там будут по нему и молиться, и вообще знако­миться с молитвословиями Св. Церкви.

Насколько смутно и подавлено бывает настроение изобра­женных выше молодых грешников и грешниц, настолько безстыд­но и далеко от покаянной настроенности оказывается по большей части обращение более взрослых юношей с продажными девица­ми или распутными женщинами зрелого возраста, их соблазнив­шими на грех. Мы уже упоминали в своем месте, что эпоха по­добных падений в учащемся юношестве совпадает с потерею ими веры, а в юношестве деревенском с упадком благочестия и с по­рывами кощунства, в последнее же время  с таким же дерзким отрицанием, как и у студентов. Вникнем в эту печальную связь нецеломудрия с неверием внимательнее. В созревшем мужском организме пробужденное самодовольное чувство молодого самца; оно под­держивается и переменой общественного по­ложе­ния юноши: в обществе он становится лицом самостоятель­ным – студентом, или в качестве старшего гимназиста готовится вступить в эту, совершенно ничем не стесняемую, среду; в этой среде он чувствует себя женихом, выходит из-под постоянной опеки родителей; сам себе что-нибудь зарабатывает и вообще получает условия, благоприятные для самодовольного настрое­ния. С своей стороны пробудившаяся половая похоть имеет нечто общее с таким настроением и вот ему желательно жить без вся­кого стеснения; он мысленно говорит себе: веселись, юноша, в юности твоей; «и ходи по путям сердца твоего и по видению очей твоих»; но дальнейшие слова Екклезиаста, хотя бы он никогда не читал этой свящ. книги, будучи предъявляемы ему голосом совести, производят в нем сильное раздражение и возбуждают враждебное чувство против Бога и благочестия. Вот эти слова: «только знай, что за все это Бог приведет тебя на суд» (11,9). Правда, не столько будущий суд страшит его и сердит, сколько сознание запрещенности его грехов, их осужденности и Богом, и родителями, и старшими, и их наказуемостью самой природой в виде венерических болезней, угрожающих своим жертвам внешним уродством и сумасшествием. Между тем проникнуться сознанием своей виновности, своей греховности он вовсе не склонен при своем торжествующем самодовольстве, и вот он становится в противление или оппозицию и Богу, и священнику, и Церкви, и старшим, и общественным убеждениям, и приличиям. Отсюда и рождается интеллигентный нигилизм и простонародное хулиганство. Чтобы успешнее зажи­мать уста своей совести, молодежь прибегает к помощи вина, иногда грубой ругани и даже богохульства, дерз­ких ответов старшим, дабы оградить себя со всех сторон от пробуждения со­вести. Но самую ценную услугу для греха оказывают книж­ки, отрицающие истины св. веры и высмеивающие их. Вместе с книжками и картинками и безнравственными зрелищами, да еще при помощи товарищества с совершенно развратившимися и неверующими людьми, эти средства одурманения самих себя и являются причиной тому, что юношество забывает дорогу в храм Божий и к духовному отцу. Но это еще не все. Революция созда­ла еще одно средство для окончательного усыпления своей совести: жестокие казни людей невинных, соединенные с истяза­ниями и издевательствами, а также грубые кощунства над церковными святынями и молитвою людей верующих. На все эти ужасные злодеяния, от которых приходила в ужас вся вселенная, находилось однако довольно охотников, побуждаемых, конечно, ничем иным, как желанием убить в себе голос безпощадно бичу­ющей их совести и навсегда от нее отвязаться. Это же побужде­ние, иногда почти несознаваемое юношами и девицами, – а под­час и людьми пожилыми – понуждает их жадно отыскивать и читать все, что печатается против Бога, Церкви и заповедей Божиих, и гневно отворачиваться от всякой предложенной их вни­манию книги или беседы, защищающей истины веры. Зато с ка­ким доверием и без всякой проверки вслушивается молодежь в речи своих более самоуверенных товарищей, а иногда и потерявших совесть врачей о том будто блудные дела являются неодоли­мою потребностью для физически созревшего человека, без удов­летворения которой он будет болеть или даже сойдет с ума.

Но если бы пришлось кому-либо из настроенных подобным образом молодых людей, говорящих самоуверенно и авторитетно, раскрыть глаза на их подлинное душевное состояние, исполнен­ное самообмана и самых низких побуждений, то они и дослушать вас не пожелают, но перебьют грубою бранью, или насмешками. Что же делать с ними духовному отцу? Конечно, далеко не при всяких обстоятельствах возможно и полезно даже заговаривать с ними о предметах веры и совести. Но ведь мы разумеем здесь по преимуществу беседу на исповеди. Сюда эти «овцы заколения» или вовсе не придут, или придут либо с покаянием, по­двигнутые к нему, напр., болезнью, карающею распутство, либо в со­стоянии тяжелой душевной борьбы, ужаснувшись какой-либо допущенною крайнею мерзостию или несчастием, бедой, вроде самоубийства или детоубийства обманутой ими девушки, или в страхе пред каким-либо уголовным наказанием, или под вли­яни­ем свободно проснувшейся совести, или, наконец, по особым об­стоятельствам, например, пред вступлением в брак или отправле­нием на войну. Во всех подобных случаях и блудный юноша или сбившаяся с толку девица все-та­ки являются несколько нрав­ственно отрезвив­шимися и способными слушать и принимать к сердцу слово, исполненное любви и сожаления о них.

Не будем развивать подробнее сказанное уже о связи между неверием и развратом, а скажем теперь о борьбе с последним. Прежде всего должно разубедить грешника в том, будто разврат есть необходимая потребность взрослого человека. Каждый свя­щенник-духовник знает немало людей, соблюдавших девство до брака, в который они вступили значительно старше того возрас­та, в коем исповедывающийся лишился невинности; знает духов­ник и таких людей, которые сохранили девство до смерти и одна­ко были здоровы.

Понятие телесной потребности весьма неопределенное, и граница между последнею и простою похотью весьма неустой­чивая. Возьмите, напр., потребность уже совершенно безспорную – потребность питания; степень ее прину­дительно­сти находится в теснейшей зависимости от убеждения. Не­вольника можно заморить голодом до смерти в 3-4 су­ток, заперев его без пищи, а добровольные постники не едят вовсе целую седмицу и более. Понятие недоедания и страдания от недоедания тоже определяются тем, привык ли человек ку­шать хорошо и много и не встречать помехи своим пожеланиям или имеет готовность и даже желание подвизаться в посте и молитве.

Должно различать страдание, причиняемое самим телом, от страдания, происходящего от душевного, от неудовольствия или гнева на невозможность достать себе то, что приятно и об­любовано в желаниях человека. Последнего рода страдания не­сравненно тяжелее переносятся, чем первые, даже в том слу­чае, когда чисто физические страдания ничтожны. Если же физические страдания дают себя чувствовать, а душа человека признает законность и полезность их перенесения, то таковые страдания вовсе не тяжелы, почти не ощущаются и скоро про­ходят сами собою. Приставляемый вам горчичник крепко жжет вам всю кожу, но, зная, что он даст вам к вечеру здоровье, вы нисколько не мучитесь душою от такого страдания и готовы увеличить срок его прикосновения. Напротив, если при голов­ной боли вас тревожит громкий разговор детей, а кроме того вы чувствуете крайнюю досаду на их неделикатность, то вам ка­жется, что голова ваша раскалывается от боли, а возрастающее чувство гнева, будучи само страданием, является большим сла­гаемым в сумме неприятных ощущений. Но вот ваши досадители вдруг вспомнили, что они вас тревожат, застыдились и лас­каются к вам, прося прощения. Они тронули ваше сердце своей чистотою и ласкою, развеселили вас и вы почти не чувствуете уже головной боли.

Если чисто физические ощущения и потребности находятся в такой тесной зависимости от душевных пожеланий и настрое­ния человека, то в гораздо теснейшей зависимости находится жизнь половая. Отчего это кажущаяся столь сильной похоть покидает самого здорового и молодого человека, когда он пре­бывает в глубокой горести или сильно озабочен и т. п.? Итак, она не столько в теле человека, сколько в душе. Конечно, чело­век, привыкший следовать всякому своему пожеланию, лишен­ный правила различать желания законные от незаконных и скверных, предающийся скверным и сладострастным мечтам и разыскивающий всюду возбуждающих впечатлений, – конечно, такой человек почитает половую похоть самою гнетущею потребностию, а неудовлетворение похоти принимает, как тяж­кое страдание; но ведь едва ли меньше страдает честолюбивый человек, не получив в срок ожидаемой звезды, а ведь нельзя же назвать получение звезды человеческою потребностью? Итак, не девственная жизнь, а развратная мечта и непримиренность с какими-либо лишениями является причиною тех страданий, яко­бы физических, которыми оправдывает блудник свое распут­ство. Но разве целомудренные душою девственники не испыты­вают страданий? Возможно, что иногда чувствуют некоторую тяжесть в голове, но все это легко проходит в глубоком сне, если душа человека остается свободна от порабощений сквер­ной похотью и исполнена желанием хранить чистоту совести хотя бы ценой лишений.

Внушая такие истины кающимся, духовный отец если и не удержит их на будущее время от падений, то принесет великую пользу их душам, приведя их к сознанию греховности своей жиз­ни и лишив их того беззаботного и самоуверенного настроения, в котором они пребывали. Вдобавок необходимо им указывать на то, что обращающиеся с блудницами являются участниками и в нравственном, и в физическом медленном умерщвлении этих не­счастных существ, а прелюбодеи и соблазнители делают несчас­тными целые семейства и бывают виновниками детоубийства или вы­травления плода, которое по правилам Вселенских Соборов вменяется одинаково, как дето­убийство, и обрекает виновницу пре­ступления и участников его на лишение св. причащения на срок от 10 до 20 лет. Если такое преступление теперь стало модным, то это нисколько не ослабляет виновно­сти его совершителей.

Область возможных предостережений и вразумлений блудникам, конечно, очень обширна, ибо эти грехи разоряют и душу че­ловека, делая ее холодной и безучастной к высшим во­просам и стремлениям, разрушают и семью и общество. Но в полноте и перечислить этих бед невозможно, да и без того мы остановились на сем вопросе очень долго. Следует только прибавить совет не­воздержанным холостым людям сочетаться законным браком, а их отговорки и ссылки на свою необезпеченность опровергать указанием на то, что распутство более разоряет людей, чем се­мья, да если бы ради последней и пришлось претерпевать бедность, то чистая совесть дороже, чем отравленное развратом себялюбивое благополучие*.

_________________

* Замечательные слова Пушкина, вложенные им в уста царя Бориса, именно в его заве­щании сыну Феодору:

 

«Храни, храни святую чистоту

Невинности и гордую стыдливость:

Кто чувствами в порочных наслажденьях

В младые дни привыкнул утопать,

Тот, возмужав, угрюм и кровожаден,

И ум его безвременно темнеет».

 

Еще более настойчиво должен духовник вразумлять и при­стыжать супругов, изменяющих друг другу и обманывающих. Им должно напомнить слова Христовы: «якоже хощете да творят вам человецы, и вы творите им такожде». –  Было ли бы таким людям приятно, если бы и ему также изменяли в су­п­ружеском союзе, как изменял он или она? Как ни естествен та­кой запрос совести, но сами прелюбодеи и прелюбодейки редко задают его себе. Также редко думают они о том, какое развраща­ющее влияние будут иметь или уже имеют их проступки на их детей: дети, потеряв к родителям уважение, нередко почти во­все теряют различие между дозволенным и греховным, честным и нечестным и вырастают негодяями. Известны страшные слова Спасителя о том, кто соблазнит единаго от малых сих.

Заключая речь о борьбе с таким грехом ответом на вопрос грешника, как избавиться от него, должно припомнить то, что говорилось о борьбе с грехами тайными, юношескими, ибо все это имеет приложение и к страстям людей взрослых. Пусть они также перестанут верить мирским повестям или романам, по ко­торым незаконная любовь, напр., к чужой жене или чужому мужу или родственнику представляется каким-то невольным наитием, с которым будто бы невозможно бороться. Все это ложь, все эти влюбленности плод развращенного или праздного воображения, которого не знали наши предки, воспитывавшиеся не на романах, а на священных книгах. Должно наполнять душу свою иным, лучшим содержанием, должно любить Христа, роди­ну, науку, школу, тем более – Церковь, родителей, со­товари­щей по делу, которому ты посвятил свою жизнь, – а подругу жизни выбирай такую, с которой можно на всю жизнь заключить брачный союз и воспитывать детей. Всякую другую любовь считай недозволенной, если хочешь спасти душу и если имеешь к тому склонность, то борись со страстью решительно. Прежде всего прекрати сразу такое знакомство, навсегда и безусловно. Чтобы спасти себя от укоренившейся уже страсти, должно даже оставить место, учительство, не отвечать на письма и занять свой ум и свои руки разумною работой, имея около себя родителей и друзей. Это, конечно, самые общие приемы борьбы с собою, но обстоятельства бывают столь разнообразны, что решение подобных затруднений должно быть предоставлено благоразумию самого духовника.

Во всяком случае духовник должен пояснить совершенную незаконность смешанных браков по 72 правилу VI Вселенского собора и 52-му Номоканона, также браков с родственниками в запрещенных степенях. Правда, каноны церковные мало почитаются подобными женихами и невестами, но их должно предупреждать о крайней непрочности таких браков, которые, в последнее особенно время, очень скоро кончают разводом, т.е. донесением на самих себя о незаконности брака при первой же неприятности между супругами. Только глубокое сознание святости брачного союза понуждает супругов поступаться собою во взаимной уступчивости и охранять свой союз. Но, когда и муж и жена будут сознавать, что союз сей и не священный, и даже проклятый Церковью, то, конечно, никакого побуждения для охранения союза не останется, тогда, при неизбежных ссорах, взаимное чувство потускнеет, и супруги начнут тяготиться друг другом. Впрочем, если духовник пользуется уважением последних, то без особенного труда он может убедить инославного супруга принять православие, изложив общие доводы в пользу последнего, а затем указав на невозможность воспитания детей в обычаях и убеждениях, чуждых их отцу или матери.

 

14. Пьянство

 

Родной сестрой разврата является пьянство, ибо, по слову Василия Великого, вино никогда не было другом целомудрия. Впрочем, порок пьянства сроден не только распутству, но и всем вообще преступлениям. Огромное большинство последних совершается в пьяном виде или под хмельком. Большая часть всех семейных трагедий, человеческих горе­стей и общественных бед­ствий происходит от вина и пьянства.

Духовник должен прежде всего заботиться о том, чтобы опро­вергнуть во всех приходах такую мысль, будто пьянство не грех и не порок; ибо оно прежде всего не любит останавливаться на малой степени, а непременно перейдет постепенно в запой. Кроме сего, и даже по преимуществу, необходимо усвоить кающимся ту мысль, что опьянение, особенно когда оно дойдет до запоев, никог­да не бывает просто дурною привычкою, а оказывается соединен­ным с постоянным злостным настроением. Так ли это? Не встре­чаем ли мы напротив «добрейших», щедролюбивых и уступчивых людей, которые, пока они трезвы, кажутся самыми добрыми людь­ми, и, кажется были бы святыми, если бы не запои, которые про­должаются у них недели по две, по несколько раз в год. Но так кажется только поверхностному наблюдателю. А кто ближе знает подобных людей, тот скажет вам, что они исполнены либо блудной страсти, которой предаться в трезвом виде не могут, либо, что еще чаще бывает, одержимы неудовлетворенным честолюбием или оз­лоблением за свою неудавшуюся жизнь, либо их мучит злоба и зависть. Не имея возможности осуществить свои пожелания на яву, они посредством вина переносят себя в мечтательную область и, одурив себя винными парами, воображают себя генералами, мини­страми, знаменитыми учеными или художниками, счастливыми любовниками, победителями своих врагов и отмстителями им. По­этому пусть запойные пьяницы не отговариваются на обращенные к ним упреки, как они это обычно делают: «я пью, но зато я никого не обижаю, не обираю, не произвожу сплетней, ссор» и т. д. В душе своей они всегда носят яд злобы, или зависти, или ропота, или любодейства, и пока они не убьют в себе подобных пожеланий, они от своего запоя не отстанут. Пьянство есть производное явление иных страстей, иногда не вполне ведомых своей жертве, но однако исцеление от сего недуга невозможно, пока не изгонится из сердца причиняющая его страсть. Конечно, это касается пьянства уже запойного, а юношеские кутежи по большей части имеют целью либо набраться храбрости для того, чтобы пуститься в распутство, либо таким нелепым способом убедить себя, что ты уже взрослый человек. Кающимся в подобных грехах, кроме выяснения нелепости такого способа доказательства, должно советовать совершенно удаляться пьяной компании и найти себе товарищей трезвых. Вообще, пока пьянство не начало переходить в запой, пока оно не срослось с какой-либо укоренившейся страстью души, человек, приносящий в том искреннее покаяние, всегда может от него ос­во­бодиться с помощью Божией.

Пьянство является одной из самых гибельных для нашего православного народа духовных болезней, если не самой ги­бельной. Поэтому, кроме прямых наставлений пьяницам о борьбе со своею страстью, духовник должен давать предосте­регающие советы, вернее, требования, и воспитателям детей, особенно же родителям: чтобы не давали водки детям и подро­ст­кам, чтобы не являлись пред ними выпивши, чтобы не по­хвалялись пьянством и не хвалили бы пьяниц и пьянства. Всем напивавшимся до потери сознания, до драки или тошно­ты, грешникам хорошо назначать епитимии, хотя бы поклоны наедине, впрочем, с теми предосторожностями, касающимися вообще назначения епитимий, о коих будет сказано ниже.

Предлагать здесь духовникам начертать пьянице картину пе­чальных последствий пьянства считаю не очень нужным: это су­меет исполнить всякий даже молодой священник, но напомнить им, что полезно не довольствоваться общими картинами вредо­носности пьянства, а предварительно спросить у исповедающего­ся об условиях его семейной жизни и занятиях и сказать нечто, касающееся ближайшим образом его собственной жизни и жизни его семьи. Конечно, в этом случае силен бывает тот духовник, который лично знает своего духовного сына и его семью и может ему указать то, что было на самом деле последствием его нетрез­вой жизни или легко может случиться в условиях его семей­ной и личной жизни.

Впрочем, едва ли не самое трудное дело в подобных случа­ях это научить потерявшего обладание над собою пьяницу от­стать от своей порочной привычки; разве только еще порок малакии с таким трудом отрывается от серд­ца человека, как порок пьянства, если укоренился настолько, что совсем одолеет челове­ческую волю.

Правда, мы сказали, что запои держат человека в своем по­зорном плену по той причине, что соединяются духовною страстью и злобой: но бывает и так, что порабощенный ими человек уже возненавидел и самую страсть, уже смиряется душой и про­сит Бога и людей научить, как избавиться от нее, а избавиться не может. Быть может, он уже вступил в общество трезвости и дал клятвенный обет не пить водки и вина, но и обет свой нарушает. Как тут быть духовнику?

Ему полезно напомнить кающемуся Притчу о Блудном Сыне и спросить: почему отец того потерянного юноши так твердо уве­рился в его исправлении, что устроил пир с песнями, пляской и, конечно, с вином, не опасаясь, что оно послужит нача­лом для нового запоя его сыну после невольного голода и трезвости? А потому, должно отвечать, что Блудный Сын, во-первых, сам каз­нил себя: он приговорил себя к званию наемника, выразил реши­мость из господина стать рабом, а, во-вторых, для исполнения своего благого решения предпринял подвиг длинного и тяжкого пути и подвиг униженной мольбы пред своим отцом, с которым прежде тяготился жить в довольстве и ласке, имея душу свое­вольную и непокорную.

Точно также о Закхее Господь столь уверенно выразился: «ныне спасение дому сему бысть» – потому именно, что Закхей, не ожидая каких-либо требований, сам себя пригово­рил к полному умерщвлению своей страсти посредством столь трудного для стяжателя подвига раздать пол-имения нищим и вознаградить четверицею обиженных. Надежно бывает исправле­ние тех запойных пьяниц, которые для вытрезвления поселяются на всю зиму в Валаамском монастыре на Ладожском озере, где невозможно достать водки, и обрекают себя на черные послуша­ния, хотя бы и были богачами. Впрочем, даже и о таких говорят, что уже полную уверенность в их окончательном исправлении можно иметь только чрез три года после прекращения ими запо­ев, а до тех пор – лишь благую и радостную надежду.

Разумеется, не всякий кающийся может располагать собою так, чтобы удалиться в монастырь хотя бы на полгода, но тем, которые не имеют возможности так поступить, должно пояснить, что то покаяние прочно, которое, во-первых, исполнено самоукорения, а отнюдь не сетованием на других, как виновников сво­его падения, – а, во-вторых, решением подвергнуть себя само­го лишениям и трудам, еще более тяжким и горьким, чем те, коим его подверг уже его порок в виде ли бедности или болезни, или лишений места. Разница между безсильными и неисправимыми нытиками на свою страсть и на свое положение и между людьми, решив­шимися непременно с помощью Божией возстать от своего паде­ния, бросается в глаза сама собой. Вот пред вами уволенный за пьянство чиновник или приказчик. Один, прося у вас должности, хотя и сознается в своей «слабости», но доказывает, что ее значи­тельно преувеличили в его аттестации, что его товарищи, пившие больше него, не были уволены, потому что имели протекцию на службе и не имели недоброжелателей, как он. Теперь он просит места, хотя бы в провинции, но не худшего, а пожалуй и лучшего, чем он занимал раньше. Приходит к вам другой, и чистосердечно заявляет, за что он уволен, и признает, что уволен за дело. Он просит должно­сти самой скромной, хотя бы писаря, имея универ­ситетское образование, или дворника, бывши раньше приказчиком с пятерным против дворника жалованьем. В обоих случаях этот проситель просит взять его до времени первой неисправности и даже не давать ему ничего лучшего, пока он на деле не докажет своего исправления. Вот такое покаяние, такая решимость уже надежны, и духовник, указывая пьянице на эти примеры, пояснит ему, что душа его подобна хирургическому больному, которому необходимо обречь себя на тяжелую операцию, даже на совершен­ное отсечение руки или ноги, чтобы не сгнить заживо. Тебе же, скажет духовник, необходимо отсечь свое самолюбие, быть может, переменить свое положение в обществе, поработить себя труду и отдаться в подчинение на время, но зато потому совершенно освободясь от своего постыдного порока, бодрым и радостным возвра­титься к своим родным и близким, а начать должно с того, чтобы возненавидеть свое падение до самой смерти. И я знаю таких, прибавит духовник, которые долго рабствовали пьяному бесу, а потом совершенно избавились от него такими тяжкими подвигами.

 

15. Прочие страсти и отдельные грехи

 

Главная часть нашей задачи окончена. Она заключалась в том, чтобы открыть глаза, во-первых, самим духовникам на то великое дело, которое передано в их руки вместе с преподанием им благодати священства, а, во-вторых, исповедающимся на свое душевное состояние и на жизненное призвание христианина. Согласно вышеприведенным указаниям, духовник раз навсегда даст понять своим духовным чадам, т. е. не только слушателям своих поучений в церкви, но и каждому в отдельности на исповеди, что христиане долж­ны не только припомнить пред духовником свои отдельные греховные поступки, но и познать, какими стра­стями и какими ложными взглядами заражены их души; они дол­жны бороться с самыми корнями своих грехов, со своими страстями, и знать, что в этом и состоит содевание нашего спасения, точнее – без этого условия оно невозможно, а должно оно совершаться чрез постоянное возношение души своей к Богу в молитве и в чтении Его словес и в понуждении себя к добродетели.

Если только кающийся поймет то, что должен знать о себе каждый христианин, т. е. что он духовно больной, что его духовные недуги нужно врачевать, ибо они сами собой не остановятся на той степени развития, в которой он их опознал, а будут все глубже разъедать его душу, пока не погубят ее, то духовный отец может возблагодарить Бога за того человека и сказать: «Ныне спасение дому сему бысть». Действительно, отныне тот человек если и будет спотыкаться в нравственном смысле, то всегда бу­дет знать, что единственно ценное на земле – это душа и вечное спасение, и все явления и события своей собственной и окру­жающей жизни он будет уже оценивать с этой точки зрения, хотя бы по слабости воли и укло­нялся временами от правого пути.

Кроме того, и даже по преимуществу, целью наших разъясне­ний было ввести ум и душу самого духовника в эту область ду­ховной борьбы и духовной жизни. Если нам удалось этого достиг­нуть хоть в отношении к некоторым духовникам, то в дальнейшей своей жизни и деятельности они сами сумеют допол­нить все, что оказалось у нас опущенным. Душевная жизнь лю­дей так сложна и разнообразна, что способы ее врачевания невозможно с такой точностью предусмотреть для всех случаев и событий жиз­ни, как это делается во врачебной науке для недугов телесных, да и то не с полным предусмотрением всевозможных осложнений в телесных болезнях. Мы разобрали посильно наиболее бурные страсти: гнев, гордыню, тщеславие, блуд, пьянство, а также те ложные воззрения на благочестие и на жизнь вообще, которые препятствуют покаянию. Остались пока не разсмотренными страсти: сребролюбия, чревоугодия, отчасти уныния, зависти. Сказав о них несколько слов, остановимся на отдельных грехах, особенно свойственных современным христианам.

По сродности с вышеприведенным разъяснением следовало бы говорить об унынии, однако сей грех, так глубоко разсмотренный святыми отцами, имеет место более среди людей, уже подвизаю­щихся во спасении, а у мирян он выражается в озлобленности, в раздражительности, нередко в запоях. Но, конечно, встречается и то настроение, которое именуется прямо унынием. Это есть потеря той духовной жизнерадостности о Боге, которая питается надеж­дой на Его милосердное о нас промышление. Такую надежду, конечно, хранят в сердце своем немногие из наших современни­ков, а большинство вовсе не думает о Боге, но встречаются и среди религиозных людей, пекущихся о своем спасении, такие, которые жалуются духовнику, что они потеряли любовь к молитве, и она исполняется ими теперь без душевного услаждения, даже со скукой, и что эта скука готова обратиться у них в постоянное тос­кливое настроение души и соединяется с мыслью, что Бог от них отступился. Вместе с этим, а иногда и независимо от сего, им кажется, что родные их разлюбили и что они совершенно одиноки в жизни. Мудрый ответ пастыря, соединенный с сердечным участием, иногда сразу исцеляет христианина от такого душевного недуга, сущности которого последний обыкновенно сам и не может себе уяснить. Подлинная же причина его бывает обыкновенно одна из двух: или это уныние бывает последствием забытого грехопадения или скрытой, незаметной страсти, или просто явлением так называемой неврастении, т. е. переутомления, или гнетущих забот. Конечно, духовник должен выспросить его о сем, а свои разспросы начать с предположения последней причины, дабы окончательно не обезкуражить и без того скорбного человека. Правда, мы гово­рили уже об отчаянии выше, но уныние есть нечто иное, оно менее остро переживается, но бывает иногда более неподатливо для увещания. Мы сейчас упомянули о неврастении. Явление это бывает душевно-телесное, причем основная причина такого состо­яния бывает у одних преимущественно в нервной болезни, а у других – в безотрадных мыслях и горьких чувствах. Во всяком случае, оба эти расстройства, то есть скорбь души и телесное нездоровье взаимно поддерживаются одно другим и не поддаются легко увещаниям и лечению. Особенно часто случается такое состояние среди учащегося юношества и у женщин перед родами, а также, как пояснили мне врачи, при переходе их в пожилой возраст.

Сердечное участие к такой душе есть самое главное средство излечения, но участие это должно иметь характер спокойный, уверенный и мужественный, а если оно оказывается со стороны матери, жены и др. родичей, слиш­ком поддающихся своему чувству, то болящий душою, заметив свою власть над ними, начи­нает еще более давать волю своим скорбным проявлениям и про­сто мучить окружающих своими капризами. Мягкая ласка сильно­го характера успокаивает и бодрит неврастеника, а скорбное сострадание и настойчивая мольба принять то или иное лекар­ство, ванну или устроить прогулку, еще более разстраивает его и умножает слезы и скорбь при виде слез окружающих. Но воз­вратимся к исповеди.

Итак, духовник при жалобе исповедующегося на свою безысходную печаль и тоску должен ласково спросить его, хорошо ли он спит ночью, имеет ли аппетит, не раздражается ли без толку, и если ответы последуют неутешительные, то должно сказать: вот, мы перечислили условия вашей телесной жизни, содей­ствующие скорбному настроению, но, конечно, не в этих только условиях дело; перейдем к причинам душевным. Однако с ними легче будет справиться, если найдется возможность устранить первые. Вероятно, вам и доктор скажет, что вам необходимо на время, даже на месяц только прекратить учебные или служебные занятия, выехать из города, отправиться на богомолье, но не на­кладывая на себя сверхдолжного поста. Возможно, что тогда само собою пройдет ваше уныние. Отдалившись на время от сво­их близких, вы перестанете воображать, как это вам теперь ка­жется, будто бы вас уже не любят, тяготятся вами и т. д. Издали вы поймете, что нередко без нужды терзали и себя самого и их, а когда, окрепнув на отдыхе, возвратитесь к ним, то сами над собой будете смеяться, вспоминая свои напрасные подозрения.

Если унывающий христианин – человек, особенно усердный к подвигам поста и молитвы, то разспроси, как он подвизается, а если подвиги его самочинные, то есть предпринятые без благослове­ния духовника или старца, то напомни ему, что св. Отцы немало писали «об унынии, происходящем от чрезмерных и само­чинных подвигов», и посоветуй ему на время отложить то, или часть того, что не является подвигом общеобязательным, а само­произ­воль­ным в его жизни. Кающийся, пожалуй, начнет плакаться еще на то, что и общеобязательные молитвы и бдения, прежде его радовав­шие, он теперь совершает с нетерпением и скорбью и не может возвратить себе прежнего умиления.

Тогда скажи ему, что отцы поясняют такое состояние зародив­шеюся тайною страстью, как страсть зависти вогнала в тоску Саула; такое же действие оказывает и зародившаяся, но на первых порах незаметная страсть блудная, или честолюбивая, или среб­ролюбивая, или тщеславная, или страсть отмщения обидчику. Если лодка не отодвигается от пристани, ты смотришь, не прице­пилась ли она снизу к плоту, и дотоле не будешь налегать на весла, пока не отцепишь ее. Так и оскудевший в молитве и предающийся унынию христианин должен осмотреть дно души своей, и если усмотрит, что за него уцепился бич какого-либо греховного жела­ния, то вступит с ним в борьбу, но здесь, еще раньше, чем он поразит его, дух молитвы, даже сугубо горячей, к нему возвратит­ся за одну решимость побороть в себе зло. Вместе с этим и дух уныния отойдет от подвижника, правда, не всегда сразу в один час, но состояние души его можно будет уподобить стихающему после ветра морю. Море бушует и ревет, пока его колышет ветер: ветер есть причина бури морской. Но вот ветер совершенно затих, не в одну же секунду стихнет море, но стихнет очень скоро: сейчас же волны становятся меньше и меньше, далее остается только рябь; еще небольшое время, и море стало гладко, как зеркало.

Если исповедующийся скажет: «я принимал ваши прежние советы, но меня огорчают бедствия, не от меня зависящие, – обиды от родных, болезнь детей и недавняя смерть одного из них; я нигде, ни в чем не нахожу утешения и не могу молиться, подав­ляемый скорбью. Знаю, что Бог все делает для нашего блага, а зло для нас не бедность и бедствие, а только наша злая воля, но что делать, когда тоска и горе грызут мою душу, и я ни в чем не могу найти себе утешения». Тогда спроси его: «а искал ли ты утешений, или напротив, отвергал их? Помнишь слова Св. Писания: «Рахиль плачущися чад своих, и не хотяше утешитися», и как Иаков не хотел утешиться о предполагаемой смерти своего сына Иосифа (Быт. 37, 35). Уныние тогда особенно и греховно, когда оно отвергает Божие утешение. Раз­сердившийся капризный ребенок ломает свои любимые игрушки, а некоторые ненормальные люди находят удовольствие в том, чтобы растравлять свои ранки на руке и причинять себе безцель­ные страдания. Смотри: в таком состоянии души уже участвует греховное чувство, именно непокорство Промыслу, гнев, если не прямо на Бога, то всегда гнев богопротивный, приближающийся к ропоту. Убойся такого состояния и проси у Бога прощения и помощи; тогда отойдет от тебя и самый дух уныния, и душа твоя не будет отворачиваться от утешения. Увещания твоих близких и самое их участие тебе казалось неумелым, а они сами глупыми и тягостными; то оцени и в глупом человеке святую любовь, повер­ни к нему ласковое лицо: он за благодеяние для себя сочтет то, что ты не отвергаешь его участия; смотри же, сколько тут у него смирения и терпения и насколько он лучше тебя, который му­чишь его и прочих своею тоскою; и как легко тебе эту общую муку заменить общею радостью и взаимною любовью. Если по­стараешься так поступить, то совсем прогонишь от себя дух уны­ния и на­чнешь вселять в свою душу дух смиренномудрия, терпе­ния, любви и неосуждения, а потом научишься и других утешать в бедах и скорбях». Такими разъяснениями и утешениями дол­жен духовник вразумлять христиан, поддавшихся бесу уныния, но еще раз повторим, что степень успешности его слов будет всецело зависеть от того, сколько бодрящего участия будет он сам чувствовать и влагать в свои глаголы. Уныние есть убыль души, как бы душевное худосочие, и вот сострадающая любовь здоровой души, пребывающей в союзе с Богом, восполняет в больной душе эту убыль. Иногда просто ласковое слово и обеща­ние помолиться за скорбящего сразу же вливает в душу его отра­ду, и он освобождается от томившего его чувства одиночества.

 

16. Зависть

 

Мы упомянули о Сауле, все душевное настроение которого поглощено было завистью к Давиду и погубило в нем и государ­ственный ум и, затем самую его жизнь. По зависти предали суду и казни Господа Иисуса Христа Его враги. Скверное и греховное чувство, но, если кающийся не желает сознательно лгать на испо­веди, то эта страсть едва ли может скрыться от его собственной совести, и он на вопрос священника признается в одолева­ющем его искушении зависти. Духовник укажет ему на два вышеприве­денных гибельных примера, скажет, что «завистию же диаволею смерть в мир вниде», как пояснено в книге Премуд­рости Соломоновой; предо­стережет его, что зависть соединяется с еще более отвратительным чувством злорадства и связана еще с какой-либо греховной страстью – тщеславия, или корыстолю­бия, или честолюбия, и направлена бывает против своего соперника в соответствующих этим страстям стремлениях. Что­бы преодолеть зависть, должно противиться не только ей самой, но прежде всего тем себялюбивым основным страстям своей души, из коих она рождается. Если подавишь в себе честолюбие, то не будешь завидовать товарищу или сослуживцу, который преуспел больше тебя; если ты не сребролюбив, то не будешь завидовать разбогатевшему соседу.

При сем указывай кающемуся на безсмысленность злобной зависти, ибо если ты думаешь, что начальник не по правде, а по неразумию или пристрастию возвысил недостойного, то не сей, а сам начальник заслуживает негодования. Если же ты думаешь, что твой товарищ нечестными путями и обманом привлек к себе расположение начальника или толпы, то почему ты не негодовал на него раньше, и почему твое негодование и гнев усилились то­гда только, когда он не по справедливости был возвышен? Ведь лесть или притворство, в коем он виновен, одинаково по­стыдны и при успехе и при неуспехе. Посему не оправдывай своей зависти якобы справедливым негодованием. Наверно, ты не питал бы такого чувства, если бы тот человек не был как бы твоим соперником. Ты сам хочешь, но пока не можешь освобо­диться от томящей те­бя зависти? Начни с того, чтобы перестать самого себя обманывать, и всмотрись искренно в источник этого чувства: он в себялюбии, в желании богатства и славы, и все это весьма греховно: должно желать себе только спасения на небе, а на земле терпения и чистой совести. Допущенная в душе страсть, если и станет сама предметом святого гнева и борьбы с нею, все-таки будет вновь просыпаться в виде досадного, недоброжелательного чувства и даже повлияет на мысль человека, понуждая его толковать в недобрую сторону все поступки и сло­ва своего недоброжелателя или же того ближнего, которому он завидует. С развитием у нас парламентаризма и партий и с упад­ком правдивости в людях, почти все отзывы друг о друге, и доб­рые и порицательные, люди дают не по действительным впечат­лениям, а по тому, как относится их партия к той, куда принадлежит ближний. Такая неправда, такая нечестность мыс­ли должна быть признана явлением постыдным, и всякий хрис­тианин должен себя останавливать на всяком искушении дать пристрастный отзыв о ближнем по зависти или по злобе, а не по истинной правде. В этой предосторожности и должна заключать­ся первая ступень борьбы против страсти зависти, которая пита­ется злоб­ными выходками завидующего против его соперника; не получая такой пищи, самая зависть постепенно замирает, осо­бенно, если у искушаемого ею вырастет решимость непременно проверять безпристрастно все свои отзывы о ближнем, сдержи­вая всякое недоброжелательное чувство.

И еще увещевай твоих пасомых, о. духовник, чтобы они не опускали случая всегда признать или заявить о своем сопернике все доброе, что могут о нем сказать по правде. Следуя таким путем, они и из собственного сердца изгонят всякую зависть и придут к тому, что никого не будут считать ни своим соперником, ни врагом.

 

17. Сребролюбие

 

Служитель Божий, посвятивший себя на сие дело добро­вольно, а не по другим побуждениям, склонен взирать на хрис­тиан, совершающих свое спасение, т. е. приходящих на испо­ведь, как на желающих посвятить свою жизнь духовному совершенствованию и борющихся только с остатками грехов­ных страстей: гордостью, блудом и гневом. Поэтому ему очень трудно понять такого человека, который, хотя и верует, и о бу­дущей жизни вспоминает, и грехов тяжких избегает, но имеет и других богов, кроме Бога истинного, а таковы сребролюбцы, т. е. жестокосердые скупцы и жадные искатели наживы. Волне­ния гнева, самолюбия и блуда, если и часто отвлекают человека от Бога, то врываются в душу, как слепые порывы, как против его желания нападающие враги, а сребролюбие и скупость не имеют свойств бурного слепого порыва, а сознательно, спо­койного настроения души, направления воли. Как оно может ос­таваться в душе христианской, слушающей предсказания Хрис­товы об Его Страшном Суде и многие Его изречения о невозможности спасаться надеющимся на богатство? – А меж­ду тем обогащение, как руководящая цель всей деятельности, всей своей жизни оказывается уделом очень многих богомоль­ных людей, любящих Церковь и живущих воздержно и трезво. Это бывают нередко люди с сильною волей и самообладанием, каковые свойства потребны и для хранения церковного благоче­стия, и для того, чтобы наживать богатство. Вспомним богатого юношу из Евангелия: «Вся сия сохраних от юности моея: что есмь еще не докончал Однако сохранить «вся сия», т. е. исполнение заповедей, пожалуй, мог богатый наслед­ник, но наживающий или умножающий богатство, или скупец, конечно, не может. Такой человек непременно отвергал нужда­ющихся, не помогал родственникам, не поддерживал церкви, повергал в нужду своих сотоварищей по торговле, одним сло­вом, бывал безсердечен и жесток.

Как это совмещалось с благочестием? Конечно, посред­ством самообмана, который внушает человеку либо мысль о крайней необходимости для блага семьи умножать и скупо беречь свое достояние, либо перетолковывает все обличитель­ные против сребролюбия слова нашей веры, в благоприятном для себя смысле, либо, пытаясь доказать, что все нуждающиеся и просители лентяи и пьяницы. Чтобы успокоить свою совесть, такой человек иногда жертвует на церковь или на дела благотворительные, но это такая малость сравнительно с тем, что он приобретает с обидой для ближних, что успокоить себя он не может вполне, а только пытается себя обманывать. Поэтому он бывает тревожен и раздражителен, капризен и деспотичен, как герои наших писателей Островского, Горбуно­ва и других. Один коммерсант на юге России выстроил об­ширный благолепный храм и позвал своего старого дядю по­любоваться на прекрасное сооружение. «Да, просторная, благолепная церковь, – сказал старик, – очень много народу может в ней поместиться, а все-таки не столько, сколько лю­дей ты обобрал и обманул: они бы не могли все вместиться в этот обширный храм».

Так мог сказать тот старик, но мудрено так говорить духовному отцу, и не только потому, что не должно осуждать и порочить тех немногих уже жертвователей и благотворителей, которые еще су­ществуют в наше греховное время но и по той причине, что нелегко положить границу между дозволением хранить богатство и воспрещением рабствовать страсти сребролюбия. Народ и обще­ство нуждается в промышленности и торговле. Та и другая про­цве­тает лишь при наличности сильных ком­мерсантов и фабрикантов; их усердная работа на пользу народа и государства соединяется с умножением собственного богатства, а отказавшись от желания обогащаться, едва ли будут они напрягать свою мысль и свои уси­лия к про­цветанию принятого дела. То же почти мож­но сказать и о мелких хозяйствах, даже о любом хлеборобе. Конечно, духовник не будет его удерживать, если он сам заявит готовность поступить, как Матфей-мытарь или сыны Зеведеевы, т. е. оставить свой про­мысел и идти вслед Господу, например, в монастырь; но должно помнить, что подобное требование (а вовсе не совет, как значится в наших неудачных толкованиях) Господь предъявил богатому юноше лишь после того, как выяснилось, что он покоряет в себе страсти и во всем следует заповедям Божиим, а следовательно, созрел для того, чтобы вступить на путь всецелого посвящения себя Богу и Церкви («и гряди вслед Мене»).

Но как быть с людьми благонамеренными, но все-таки не чуждыми страсти сребролюбия и стоящими у дела, связанного с умножением своего земного состояния?

Конечно, прихожанам с ясною совестью, которые сами созна­ются в подверженности стра­сти сребролюбия, духовник должен говорить прямо о сей страсти; но скупцов и сребролюбцев, не разумеющих своего греховного состояния, он на первых порах должен выспрашивать о тех, прямо греховных делах или поступ­ках, которые обыкновенно совершают корыстолюбцы: они пере­числяются в катехизисе при изложении второй заповеди. Когда исповедающийся признается в нескольких обманах при торговле, в том, как он подвел сотоварища, или отказал в помощи вдове-родственнице, уча­щему­ся племяннику и т. п., то спросить его: почему же он поступал так нечестно и жестоко? Значит, желание умножить или сохранить свое достояние является в нем уже страстью, ради которой он потеряет голос совести? Пусть он не думает, что это не препятствует ему ка­заться хорошим челове­ком христианином. Иу­да – в этих случаях особенно полезно на­помнить об Иуде – был тоже богомольным и ве­рующим челове­ком, даже исцелял недужных и бесноватых, как и прочие апостолы (Лук. 9, 6; 10, 17): но поддавшись страсти сребролюбия, до чего дошел? Не о нем ли сказал Господь: «Горе человеку тому, имже Сын Человеческий предается;  уне бы было не родиться человеку тому»;  и еще: «Не дванадесят ли избрах вы, и един от вас диавол есть». Итак «виждь, имений рачителю, сих ради удавление употребивша, бежи несытыя души, учителю таковая дерзнувшия».

Весьма важно, чтобы сребролюбец понял, что он находится в руках пагубной страсти. Если духовник достиг этого, то сде­лал более трудное дело, чем убедить в том же блудника, пьяни­цу или гневливого; те страсти выступают явно в безобразных обнаружениях, а корыстолюбие – страсть с приличным обличием, укрывающаяся нередко от духовного взора своей жертвы. Что же? Я должен все раздать и стать нищим, спросит озадаченный грешник. Нет, для сего еще не пришло время, но прежде всего возненавидь свою страсть, и когда она будет тебе препятствовать творить благостыню, угрожая тебе разоре­нием, попирай ее пока хотя бы в тех случаях, когда ты, разсу­див спокойно, поймешь, что в этом и в другом деле ты никакого разорения не потерпишь. Совершив же доброе дело, спроси свое сердце, не приобрело ли оно другой, лучшей корысти, чем деньги? Не передалась ли ему хотя бы часть той радости, кото­рую ты доставил облагодетельствованному ближнему? Не усла­дилось ли оно сладкою надеждою, когда ты мог отнести и к себе те знаменательные, исключительные прошения, которые испрашиваются Церковью для жертвователей на нее: «Освяти любящия благолепие дому Твоего»; «Ты тех воспрослави Боже­ственною Твоею Силою»; храмоздателей же Церковь еще при их жизни, а также по смерти, именует блаженными и приснопа­мятными. Возненавидь же не просителей, а твою гибельную страсть. От благотворения ты не разоришься, а скупость и корыстолюбие делает человека ненавистным для всех окружа­ющих, не исключая его родной семьи. Но если делание добра для ближнего ты можешь начать с того, чтобы не уклоняться от него хотя бы в тех случаях, когда это не грозит тебе останов­кой или помехой в твоих делах, то последнее ограничение не должно иметь места, когда предстоит удержать себя от делания зла ближним. Если тебе и покажется, что, не обманув людей, не разорив соперника, ты даже не сможешь поправить свои дела, что твое имущество потерпит не малый ущерб, если ты не допустишь того или иного безчестного дела, то обреки себя на убыток, даже на разорение, но не умножай своего достояния слезами и проклятиями ближних и вообще преступлением, если не хочешь уподобиться Иуде. Да не падет на тебя глагол святого Иоанна Златоуста: богач есть грабитель или сын грабителя. Духовник должен строго осуждать грабителей, кресть­ян-рево­люционеров, повторять им десятую заповедь и правило Номо­ка­­нона, по которому вор или грабитель должен возвратить ук­раденное и прибавить пятую часть и тогда причаститься может по миновании двух дней, а похитивший церковное достояние 15 лет да не причастится (правила: 46, 47, 49, 50 и др.).

Грабители же церковных имуществ подлежат отлучению от Церкви. Об обманах и лихоиманиях, якобы вынужденных стра­хом собственного разорения, должно говорить, что никто не оправдает чиновника, или часового, или судию, который в страхе от людей или от нищеты нарушит свою присягу. Так и торговец или хозяин, если невозможно без обмана или подвода под беду соперника сохранить свое благополучие, пусть обре­чет себя на убыток и даже разорение, но не отступит от тре­бования честности.

Заканчивая речь о борьбе со сребролюбием, скажем, что духовник, советуя прихожанину побороть его делами благотворения, не должен советовать ему только разбрасывать копейки нищим или попрошайкам, но пойти навстречу ведомой нужде людей знаемых, хотя бы и не умирающих с голоду; или же, если человек имеет досуг и усердие, то отыскивать нужду и проверять ее. Тог­да только может христианин, помогая другим, умножать в себе добродетель братолюбия и отвратить свое сердце от любостяжания. Особенно же осторожным должен быть духовник в отношении советов о жертвах на церковь и благотворительные уч­реж­де­ния, дабы не дать повода подозревать себя в своекорыстии и тем лишить силы все свои увещания.

Предложенные нами примеры духовного увещания против различных страстей, конечно, далеко не исчерпывают всех средств их врачевания: для сего хватило бы материала на толстую книгу. Остаются без подробного разсмотрения указанные отцами страсти чревоугодия, лености, празднословия, но что толковать о таких второстепенных грехах, когда от «стопы ног до головы нет ничего целого: язвы и багровые пятна и гноящиеся раны, не очи­щенные от гноя, не перевязанные и не смягченные елеем» (Ис. 1, 6). Конечно, и о сем подобает говорить на исповеди, но мы ограничимся указанием более неотложных врачеваний духовных болезней, уже в виде отдельных грехов и грехопадений.

 

18. Особые грехи

 

Иногда молодой духовник затрудняется перечислять грехи, т. е. просто не может припомнить главнейших и более часто до­пускаемых грехопадений. К сожалению, держа часто пред глаза­ми богослужебные книги, наши богословы и наше духовенство редко удостаивают своим вниманием то, что там напечатано крас­ным шрифтом или даже черным, кроме самых молитвословий, из коих также добрую половину никогда не прочитывают.

Итак, довольно полное перечисление всевозможных грехов можно собрать по следующим чинопоследованиям требника и ка­ноника: 1) по чину исповедания, 2) по молитве вечерней Свято­му Духу, 3) по заключительной вечерней молитве: исповедую Тебе единому Богу, в Троице славимому и пр., которая помещает­ся в Киево-Печерских и Почаевских правильниках, 4) по четвер­той молитве ко Св. Причащению: «Яко на страшнем Твоем и нелице­приемнем предстояй судилище»; к сожалению, эту молит­ву за последние 30 лет перестали помещать в правильниках, но в Псалтири Следованной она помещается, 5) наконец, среди бро­шюр церковно-книжных лавок можно встретить: «Исповедание грехов генеральное» (т.е. общее) Святителя Димитрия Ростовско­го. Здесь самое подробное и продуманное их перечисление. Конечно, духовник не будет каждого прихожанина опрашивать по каждому из этих грехов, но перечитает их перечисление заранее и затем, применяясь к возрасту, полу и настроению души исповедающихся, будет предлагать те или иные вопросы. Не так давно Киево-Печерская типография выпустила отдельной брошю­рой и очень крупным шрифтом: «По­следование о исповедании» (1914 г.), где приведено и помянутое творение святителя Димит­рия, и полный чин таинства, и другие еще вопросы кающимся. Эта брошюра может прекрасно заменить вышеуказанные пособия.

Прежде чем обратиться к указанию врачевания отдельных гре­хов, спросим себя о том, как быть с теми христианами, которые, хотя и не вполне уподобляются тем нераскаянным грешникам, о коих мы писали раньше, как о поверженных в окамененное нечув­ствие, но, признавая свои грехи предосудительными, откладывают борьбу с ними на неопределенное время, думая, а иногда и гласно заявляя, что еще успеют покаяться. Если такая мысль и не сидит в голове у людей, как устойчивое сознательное положение, то она таится и даже господствует у огромного большинства в полусоз­нательном состоянии и выражается в том беззаботном настрое­нии, с коим они вновь и вновь возвращаются к скверным делам, и в том благодушном самочувствии, с которым они являются, хотя и не часто, в храм Божий и даже на исповедь, нисколько себя не оправдывая, но как бы уверенные, что они ни в каком случае не будут лишены вечного спасения, а непременно когда-либо и как-либо исправят свою жизнь. Наша классическая литература в лице Пушкина, Тургенева, Л. Толстого едва ли не такими именно свой­ствами наделяет своих героев, в которых желают нарисовать цен­тральный тип русского интеллигента, да и в простом народе таких типов немало, особенно среди тех, кто вышел уже из условий патриархальной семейной среды и прикоснулся к новым условиям жизни. Что должно внушить таким людям? Страх Божий? Иногда (хотя, конечно, не всегда) им достаточно привести следующее изречение из помянутого слова св. Кирилла Александрийского «О исходе души и о втором пришествии» (в Следованной Псалти­ри). «Глаголющие: в юности согрешим, а в старости покаемся, от демонов поругаются и прельщаются, яко волею согрешающе, покаяния не сподобляются, и в юности от смертного серпа пожи­наются, якоже Аммон, израилев Царь, Бога прогневивый за лукавая своя помышления и скверныя мысли». Полезно подтвердить это примером из окружающей жизни. Я, напр., знал несколь­ких лютеран, расположенных к нашей вере, но откладывавших священное миропомазание до отставки или до предсмертной бо­лезни по внушению диавола, который внушал им такое решение, чтобы не говорили о них, будто они приняли православие из целей корыстных (?!). Все они умерли, не успев выйти из когтей сво­ей ереси. То же нередко бывает с христианами, решившими принять иноческое пострижение, но постепенно откладывавшими его на позднейшие и позднейшие годы. В древнее время тем же погреша­ли и также подвергались нераскаянной смерти язычники, желав­шие стать христианами. Их особенно настойчиво обличает и уве­щевает Св. Иоанн Златоуст в своих творениях и другие современные ему отцы Церкви. Сверх того, должно внушать от­кладывающим решительное исправление своей жизни, что жела­ние покаяться и страх Божий не возрастают, если откладывать свое обращение, а меркнут, а в безпечном сердце тем временем зарождаются и возрастают новые страсти, как терние, заглушаю­щее пшеницу; душа человека черствеет и, если даже не будет изъята из тела в молодости, то, медля покаянием в юные годы, к старости еще более жадно привяжется к житейским прелестям и станет вовсе недоступна для решительного покаяния.

Самый нежелательный вид исповеди получается тогда, когда к ней приступает человек, хотя и чуждый преступлений и, пожа­луй, грубых страстей, но не несущий в своей совести горьких уко­ризн, а взирающий на себя так: жить безгрешным невозможно; я грешил и грешить, конечно, буду не нарочно, а по слабости, но ведь иначе и быть не может; что же я буду особенно убиваться о содеянных грехах, когда с завтрашнего дня примусь за то же самое? Не отрицаю таинства причащения, но принимаю его по по­слушанию христианскому учению, а явной для души своей пользы не ощущал и, вероятно, ощущать не буду. Все, осуж­ден­ное Евангелием, и я признаю грехом; не лгу, когда отвечаю свя­щеннику: «грешен»; но думаю, что, если б этих двух таинств и не было бы, то я был бы, пожалуй, не хуже и не лучше, чем я пре­бываю, принимая их ежегодно или через 3–4 года. Так выразить свое настроение не все решаются и не все могут, особенно мало­грамотные. Но чувствуют так мно­гие. И, однако, это указание не противоречит тем, с которых мы начали свои советы духовнику, когда заявляем, что исповедующиеся при­мут его слова, как Бо­жии глаголы, и что никогда христианин не бывает так под­готов­лен и склонен восприять доброе влияние, как в минуты исповеди.

Дело в том, что изложенное сейчас равнодушное и безот­радное настроение мирянина складывается в его душе по при­чине неопытности духовника, не сумевшего пробудить в нем укоры совести, сознание себя тяжким грешником пред Богом и ближними. Из вышесказанного следует, что такое пробуждение достигается чрез раскрытие грешнику его господствующей стра­сти, которой он часто, даже по большей части, в себе и не по­дозревает, но ведь для сего потребна исповедь продолжитель­ная, а пока возможность таковой не организована, и духовнику приходится ограничиваться либо выслушиванием собственных признаний кающегося, либо задавать вопросы об отдельных гре­хах. Как может он пробудить в нем глубокое чувство виновнос­ти и настойчивое желание приняться за борьбу с собой и озабо­титься спасением души своей? Это ведь особенно трудно, если заведомо преступных деяний у человека не было, но нет и пря­мого стремления к Богу и к добродетели.

В подобных случаях тот из духовников исполнит свою задачу, который откроет кающемуся глаза на такие грехи, которых он не замечает и не ценит ни во что, но которые причиняют много зла ближнему или очень строго осуждены учением Христовым. Пере­ходя теперь к разсмотрению отдельных грехов, мы полагаем, что с подобных-то грехов пастырь и должен начинать свои вопро­сы. Какие же это вопросы?

А вот, когда кающийся заявляет, что он человек верующий, то духовник его спросит: не скрывали ли вы это ради ложного стыда и страха пред людьми? Вы знаете, что во времена еще му­чеников те христиане, которые заявляли свое отречение от веры Христовой и не исповедывали Господа Иисуса Христа пред мучи­телями из страха истязаний и казни, отлучались от Церкви на 20 лет, а те, которые поступали так не в опасности смертной казни, а ради земных разсчетов или боясь насмешек, отлучались на всю жизнь и только пред кончиной сподоблялись принятия в Церковь и Св. Причащения, или проводили дни свои в постоянном оплакивании своего отречения, как делал апостол Петр, проливавший слезы покаяния при каждом ночном пении петуха во все дни своей жизни: «иже бо аще постыдится Мене и Моих словес в роде сем»  и т. д.

Конечно, если духовник лично знает пришедшего и то, что он именно в этом грешен, то его опрос может быть настойчивее и речь о сем продолжительнее. Но и незнакомому он может пояс­нить, если тот не помнит за собой случаев прямого и нарочитого сокрытия своей веры и представления себя человеком безрелиги­озным, что грозные слова Христовы падают не только на того, кто прямо отрекается от веры, но и на того, кто постыдится Его исповедать: в этом грехе повинны и те, кто скрывает от знако­мых, что он говеет, ходит в церковь, кто постыдится перекрес­тить лоб пред обедом, или проходя мимо храма, не желая, чтобы люди знали, что он человек верующий. Полезно ему напом­нить, что магометане тогда именно умножают свои молитвы, ког­да бывают среди неверных, напр., на палубах пароходов и молятся с особенным усердием, когда пассажиры осыпают моля­щихся насмешками, ибо перенесение этих насмешек они почита­ют нарочито угодным для Аллаха подвигом.

Все сие, сказанное с любовью, так, чтобы грешник понял, что священник не унизить его хочет, а раскрыть ему глаза на свою собственную душу, заставит его задуматься. Если он, кроме того, сознается, что скрывал грехи на прежних исповедях – этот же самый грех или другие, вследствие ли ложного стыда или по крайнему небрежению и забвению, то, думается, увещания духов­ника выведут и легкомысленную душу из ее греховной безпечности, а это будет началом перемены всей внутренней жизни чело­века; он уразумеет, что он тяжкий грешник, что он забыл своего Искупителя и более достоин осуждения от Бога и людей, нежели человек, постыдившийся признать свое родство с бедными роди­телями или иными родичами и тем заслуживший общее презрение.

 

19. Грехи против ближних

 

Затем поставь исповедающемуся такой во­прос: не лежит ли на его совести грубое оскорбление родителей или постоянно на­но­симые им мелкие обиды? Пусть же он не думает, что это будничная мелочь в семейной жизни. Господь изрек Моисею: «Злословящий отца или мать смертию да умрет». Этот смертный приговор злословящим родителей подтверждает Спаситель, как именно заповедь Божию (Матф. 15, 4; Марк. 7, 10), хотя не как уголовный закон о смертной казни, но как грех смертный. «Когда вырастешь и, быть может, похоронишь родителей», пусть так говорит духовник ви­новному в этом подростку: «то поверь, что, вспоминая подобные случаи, будешь и наедине краснеть до ушей от стыда и ломать себе руки, тщетно желая исправить свой грех, который тебе теперь кажется ничтожным, ибо ты не можешь пока по­нять, какой острый нож вонзает в грудь любящих родителей дер­зкий сын или дочь, когда оскорбляет злобными словами или гру­бым непослушанием; поймешь это, когда у тебя будут свои дети, но когда по всей вероятности уже невозможно будет загладить своей вины пред умершими родителями». То же самое или почти то же испытывают учителя, когда получают дерзости от учени­ков, а получив их много, ожесточаются потом и сами, и святое учебное дело становится пыткой и для учителей, и для учеников, но изменить такое положение в нормальное легче последним, нежели первым.

Руководясь желанием пробудить или усилить в исповедаю­щемся чувство виновности пред Богом, предложи ему вопросы, о которых он, вероятно, и не думает, но которые обна­ружива­ют для него самого его душевные язвы. При сем полезно про­должать свои вопросы не в принятом порядке – грехи против Бога, против ближних и против самого себя, – а в том, в кото­ром легче добраться до пробуждения в нем совести. Ведь со­временная наша паства о непосредственном отношении к Богу почти забыла. Что за смысл спрашивать об исправном посеще­нии церкви или о внимании к молитве человека, который уже несколько лет как забыл и дорогу в храм Божий, и никогда, ни утром, ни вечером, лба не перекрестит? – «Молиться я не при­вык, – смело отвечают такие люди: «но живу честно и нико­го не обижаю, а многие молятся Богу, а поедают людей». –– Если духовному отцу удалось сбить грешника с такой самодо­вольной позиции вышеуказанными основными вопросами, то пусть благодарит Бога, но во всяком случае полезно продолжать вопросы в том же порядке по степени чуткости к ним совести современных людей, т. е. прежде спросить о грехах про­тив ближнего, а потом уже о грехах против Лица Божия и, на­конец, о грехах, разстраивающих внутреннюю жизнь самого грешника.

Итак, тому христианину, который думает, что он никогда не обижал ближнего, скажи – это хорошо, но под обидой нужно разуметь не только то, что сердит человека, но еще более то, что наносит ему вред. Воров строго карает закон и презирают люди, а ведь у человека имеются ценности, несравненно более значительные, чем деньги или вещи: это его душа, его неиспор­ченность. – Не советовал ли людям чего-либо дурного, пороч­ного? Не осмеивал ли чьего целомудрия или стыдливости, или их послушания старшим, или добросовестности по службе или по учению? Ведь потеря невинности, стыдливости, послушания ро­дителям и даже честности происходит у юношей и девиц не ина­че, как под влиянием примеров и злых советов, а те, которые столкнули их с доброго пути, и думать забыли о них и о своем злодеянии. Они тяжкие грешники пред Богом, более тяжкие, чем воры и грабители. Но еще более преступны те, которые не только дают коварные советы вопрошающим, но сами упо­треб­ляют усилия, иногда продолжительные, что­бы соблазнить невин­ного на грех, от которого он потом не освобождается надолго, а то и на всю жизнь. А сколько таких соблазнителей в любом учи­лище, которые не хотят успокоиться, пока не стащат товарища в публичный дом или не познакомят его со скверными людьми. Кому между тем не известно слово Христово: «иже аще соблаз­нит единаго малых сих» и пр. (Матф. 18, 6). – Итак, не грешен ли ты в том? Не посевал ли нарочно в сердце ближнего твоего сомнения в вере, не осмеял ли его благочестия? Не отваживал ли от молитвы и храма? Не сеял ли раздора между братьями, между супругами, сослуживцами или товарищами?  – Все, по­ступающие подобным образом, суть помощники и слуги дьявола, который получает над ними сильную власть, ибо они сами отда­ли себя в послушание его воле. Такая же участь ожидает и тех, которые грешат клеветою на ближнего, в беседах с людьми и в печати, или осуждают их, не будучи  сами уверены в том, что ближние виновны в том или другом.

Впрочем, если ты не имеешь случая или даже желания со­блазнять, или огорчать ближнего, или вводить его в беду, но, прознав о его несчастии, тому злорадствовал вместо сострада­ния ему, то смотри, как черна твоя душа, и на каком ты опасном пути, ибо так сказано в Писании: «ненавидяй брата своего человекоубийца есть». Но ты в этом не грешен, слава Богу, а не свойственно ли тебе злопамятство, если оно даже и не выражается в мстительности? Ведь оно ни во что вменяет наши молитвы по слову Господню и показывает, что сердце твое исполнено великого самолюбия или себялюбия и самооправдания. В том же ты виновен, если имеешь дух непос­лушания в семье, или школе или на службе; если исполняешь требуемое лишь тогда, когда можешь подвергнуться ответствен­ности, а находишь удовольствие в том, чтобы сделать что-нибудь по-своему. С этого непослушания начался грех во вселенной и с него именно начинают свои греховные подвиги уголовные пре­ступники, руководимые всегда духом самооправдания. Этот диавольский дух проводил их по таким ступеням: непослушание, леность, обман, дерзость против родителей, искание чувствен­ных наслаждений, воровство, отвержение страха Божия, остав­ление отчего дома, грабежи и убийства и отвержение самой веры. Когда исповедывающийся опустит свою голову и в речи его услышишь голос раскаяния и устрашения своими грехами, тогда скажи ему, что их злые чувства непослушания, а особенно злопа­мятства и злорадства, вырастают в той душе, которая любит всех осуждать; последнее дело греховно именно потому, что вместе с привычкой без нужды осуждать людей в нас развивает­ся услаждение недостатками ближних, а затем нежелание при­знать в них что-либо доброе, а отсюда уже близко и до злорад­ства, а тем более до злопамятства. В светском или мирском обществе все это не почитается похвальным, над послушанием же прямо смеются или даже негодуют за самое упоминание о нем, требуя, напротив, чтобы каждый подчиненный, каждый сол­дат, рабочий, чиновник, а тем более профессор требовал себе свободы и свободы. Особенно это требование было сильно среди студентов и даже среди учеников средней школы. Оно же пере­шло и в деревню, и в приход, и даже в семью, где только силь­ная отцовская рука да угроза изгнанием или голодом могут поддерживать тот малый остаток порядка, который ограждает пока дом от разорений. Последние два года показали, куда привело это скверное учение о самоволии: не говоря о том, что люди ста­ли почти поголовно злодеями, но они мрут с голоду, ходят обо­рванцами, лишились возможности учиться и сообщаться друг с другом чрез письма – словом, возвратились к состоянию дика­рей. Чем, каким подвигом вывел людей из их прежней жизни Спаситель и сделал праведными и разумными? Послушанием! «Послушанием единаго праведни быша мнози». И доныне высший образ благочестия, т. е. монашества, есть преж­де всего послушание. «Итак, юноша-христианин», – скажет ду­ховник: – «если желаешь быть добрым, разумным человеком, а не глупой овцой – Панургова стада, то не соглашайся с толпой погибающих духовно и телес­но сверстников, не иди путем само­волия, но путем послушания. Тогда только будешь человеком, тогда, быть может, один из многих товарищей не будешь сифи­литиком, во время кончины учения, сохранишь веру и сердце не­загрубевшее, правдивое слово и честную душу, не похожую на переметную суму, как у огромного большинства наших совре­менников. А теперь знай, что, согласно твоим признаниям, ты уже много погрешил пред Богом, и я рад, видя, что ты испол­нился скорби пред раскрывшейся тебе картиной твоих немалых грехов, о коих ты прежде, пожалуй, и не думал».

 

20. Грехи против Бога

 

Так будет говорить духовник современному юноше, но после­дними словами и при исповеди пожилого человека хорошо обо­значить переход от распроса грехов против ближнего к грехам против самого Бога, которых он прежде и замечать не хотел, и продолжить свою речь приблизительно так: «ты недоумеваешь, как ты мог столь легко относиться к своим словам и поступкам, и не замечал ты их предосудительности, ни того, какое горе или какой душевный вред наносил ты ближним. А знаешь, поче­му? Потому что ты без малого забыл Бога, а с Ним и свою душу и не внимал ей; внимать же ей никто не будет и не может, кто не раскрывает ее пред Богом, не молится Ему и не благоговеет пред Ним. Отсюда ты поймешь, насколько ты был не прав, заявив в начале исповеди, что хотя ты Богу молиться не любишь, но жи­вешь честно и никого не обижаешь. Поймешь, как далек от истины давно распространенный в обществе предразсудок, будто мо­литва и все благочестие не касается жизни человека среди людей, а только сокровенных сторон его собственной души, а по­тому оно и не так-то нужно для человечества или даже вовсе не нужно. Теперь ты разумеешь, что если бы ты молился ежедневно церковными молитвами, перечисляя свои грехи, если бы ходил в церковь и слышал, как христиане с земными поклонами просят себе духа целомудрия, смиренномудрия, терпения, любви и нео­суждения: то ты не пребывал бы в своей духовной безпечности и не отягчил бы совести столькими грехами и греховными обычая­ми, которые теперь сокрушают твою душу. Но кроме такого не­брежения о душе, не допускал ли ты и сознательного ругатель­ства на Бога и вообще на веру? Не грешил ли ты хулою и ропотом на Бога? Знай, что бесноватые и значительное число по­ме­шанных именно за этот грех подвергнуты своему недугу. А ко­щунством ты не погрешал? Не отзывался насмешливо о разных верованиях Церкви и ее священных обычаях, в коих ты, вероят­но, ничего не разумеешь? Но позволял себе это, зная, что в том обществе никто не сумеет обличить твоего невежества в сих предметах и не заступится за свою веру, как вероятно и ты не заступался, когда слышал заведомо ложные и безсовестные про­тив нее укоризны: не правда ли? Но, может быть, в лучшие минуты ты давал Богу обещание исправиться, а может быть, да­вал Ему и благочестивые обеты предпринять какой-либо под­виг или совершить дело благотворения? Исполнял ли ты свои обеты? Если нет, то не удивляйся посещающему тебя чувству тя­желого уныния или как бы безпричинного гнева, тоски или стра­ха: все это посылает Господь грешной душе, чтобы она поразмыс­лила, не заслужила ли она за что-либо гнев Божий, и, вспомнив о неисполненном обете, принесла бы покаяние и исправила бы свой грех. Такие же последствия бывают, если хри­стианин дал заведомо ложную клятву: не виновен ли и ты в этом? Смот­ри, за это положено продолжительное лишение Причастия все­лен­скими соборами. Если ты тем не грешен, то не погрешаешь ли постоянной и неблагоговейной божбою, в которой проявляется полное отсутствие у человека страха Божия и прене­брежение к существу Божию? Далее, ты, может быть, не знаешь, что все христиане обязаны ежевоскресно простаивать по крайней мере Литургию, а кто без благословной вины, например, болезни и т. п. отсутствовал из Церкви три недели подряд, тот, по правилам еще Св. Апостолов совсем отлучался от церковного общения и потом, по раскаянии, принимался, как отпадший. Если ты в этом грешен, то не успокаивай себя мыслью о том, что большая часть твоих знакомых поступают также: во аде места много и, конечно, суд Божий не будет определяться в ту или другую сто­рону количеством грешников или праведников...Молишься ли ты хотя бы дома ежедневно?  Не говоря уже о том, что это наша обязанность, знай, что кто не молится, не участвует в цер­ковной службе, тот никогда не может не только укрепляться в добродетели и побороть свои страсти, но не способен бывает удерживать себя от того, чтоб все ниже и ниже падать в пучину страстей – или распутства, или пьянства, или бесовской горды­ни, или жестокосердия, или любостяжания, или уныния. Не верь тем, которые говорят: я чту Бога в своем сердце, а Ему не нуж­но, чтоб я пред Ним распростирался в храме. Лгут они. Повери­л ли бы твой отец или мать, если бы ты говорил, что любишь их, а никогда бы с ними не беседовал, не посещал их, уделяя много часов на беседы с товарищами и женщинами, на театры и прогул­ки? Знай, что если искренно и твердо желаешь быть человеком, а не игралищем греховных страстей, то должен исполнять долг христианина, сына церковного, ибо и сделавшись таким, только с постоянною борьбою против себя самого и чрез благодать Бо­жию, подаваемую молящимся, может человек исправлять свою жизнь, а если он не молится и к Церкви не прибегает, то при нем останутся только красивые слова и греховные страсти и пороки. Ты признавайся, что в тебе слаба вера в чудеса Христовы и свя­тых; ты не можешь никогда себе представить, как Бог слышит наши молитвы. Но если ты склонен не доверять свидетельству Христову и апостолов, то не доверяешь ли разным басням аван­тюристов? Всяким спиритам, хлыстам? Не усвоил ли себе безум­ную веру в переселение душ, принимаемую в Европе от древних язычников буддистов в виде теософии? Не имеешь ли вообще су­еверий? Наверно тебе с детства говорили о народном невежестве, о крестьянах, погруженных в суеверие; но не более ли нелепы и бездоказательны столь же многочисленные суеверия общества образованного? Не столь же ли суеверно, без всякой проверки, а просто по требованию моды принимаются в нем новые и новые вымыслы и фантастические теории ремесленников печати, начи­ная с дипломированных и кончая невежественными, напр., толкователями Апокалипсиса? Не поддавался ли и ты их суевер­ному влиянию?

Итак, поднимай свой взор к небу, не оставляй мысли об Иску­пителе своем, не живи от Него отчужденно; не предавай сердца твоего суевериям и бабьим басням, как выражается апостол; не меняй Христа на Будду с его учением о переселении, столь льстящим нашей лености и страстям.

 

Примечание. Последователи учения о переселении душ все в более и более совершенные тела становятся в тупик, когда им напомнить явление Моисея и Илии после смерти Иоанна Крестителя, на горе Фаворской: они должны отречься от своего излюбленного толкования, будто Иоанн Крести­тель есть возродившийся Илия, либо допустить, что переселение может быть обратное в прежнее тело. Но они ни того, ни другого не допускают.

 

21. Грехи против собственной души

 

Когда будешь себя мысленно ставить пред лицо Божие и приносить покаяние в грехах, ты, кроме своих провинностей пред Богом и людьми, скоро усмотришь, в чем ты оказался недостойным хозяином своей собственной души, которую тебе дал Бог, чтобы сделать ее способною для благоплодного служе­ния Ему и ближним. – Так продолжает духовник свои увеща­ния. – Душа, уже покорившаяся Богу, всегда недовольна со­бою, и укоряет себя, кроме прямых нарушений заповедей Божиих, за недостаточно усердное их исполнение. Наши пока­янные молитвы, приносимые от лица людей церковных, оплаки­вают прежде всего грех лености. И в молитве: «Господи и Владыко живота моего» на первом месте упоминается празд­ность, а в продолжение девяти покаянных недель мы сокрушаем­ся душою о том же, воспевая в церкви: «и в лености все житие мое иждих». Не виновен ли и ты, брат, леностью? Нашей русскою ленью? Не мирись с нею; даже в делах мирс­ких она смерть для души и родина всех пороков, а в жизни ду­ховной тем более ей не поддавайся; не старайся идти в ту цер­ковь, где раньше оканчивается служба, не сокращай молитв, а, кроме того, задай себе непременно какую-нибудь безкорыст­ную работу для славы Божией: или посещение больных, или тюрем, или шитье на бедных, либо на церковь, или заработай денег на цели благотворения, или читай книжку богадельным старухам и т. д. Тогда полюбишь вообще труд, а продолжитель­ное бездействие будет тебя всегда тяготить. Удерживайся от празднословия, то есть от разговоров, когда приходит время работать, от посещения домов, где ничего ни полезного, ни от­радного для души не получишь, а хочешь туда идти, чтобы только убить время и отделаться от работы или полезного чте­ния. От празднословия образуется привычка лгать, не старать­ся о том, чтобы говорить правду, а говорить то, что приятно слуху. Не думай, что легкая готовность говорить неправду есть дело маловажное: все скверные дела на свете непременно приправляются ложью и клеветой. Не даром сатана называется отцом лжи. Только ложь и клевета могла отравить тогда ум на­рода иудейского, когда он единодушно кричал: «Распни, распни Его». Без лжи и клеветы не началась бы и не со­вершилась бы революция во Франции в 18-м веке, ни у нас Пугачевщина, ни современное разрушение отечества. Зато как ценен человек, которого знают как правдивого, не могущего никогда солгать. Блюдешь ли ты за душою своею, чтобы всегда говорить правду, и если поймаешь себя во лжи, то старайся поправить внесенное заблуждение и пояснить своим собеседни­кам, что ты тогда-то и о том-то сказал неправильно. Если бу­дешь так поступать, то отучишь себя самого от лжи. А если будешь ей поддаваться, то кроме того тяжелого греха клеветы и раздоров, о которых говорено раньше, ты не минуешь и дру­гой постыдной привычки, от которой не свободен почти никто, решающийся спокойно говорить неправду. Разумею лесть пред сильными или пред толпой. Лестью теперь добиваются избира­тельных должностей; лестью добиваются незаконной любви от женщин и чрез них выбиваются на широкую дорогу, но ве­дущую в погибель. Не грешил ли и ты тем самым? Этот грех особенно отвратителен в устах человека современного, кото­рый хвалится своею независимостью, своим свободолюбием, а идет путем прикрытого такими словами человекоугодия и лес­ти, переменяя свое обличие и свои якобы убеждения по не­сколько раз в день в разнообразных обществах. Но если ты свободен от этого греха, то не виновен ли в противоположном, хотя оно нередко совмещаемо с лестью. Разумею привычку ру­гаться, которая с ужасающею силою распространилась теперь среди молодого поколения, особенно среди революционеров. Многие из них не столь часто произносят союз и, сколько матерную брань, то против своего собеседника, чтобы показать ему свою безсовестность и удержать его от попытки присты­дить человека; то просто пересыпают этими безобразными ру­гатель­ствами свою речь, чтобы душа поскорее огрубела и не чувствовала бы укоров совести за свое преступное состоя­ние. Если ты и не ругатель в такой степени, и вовсе не же­лаешь убить в себе совесть, то все же удерживайся от руга­тельных слов, ибо от них грубеет твоя душа и оскорбляются собеседники, даже если ты и не желал их обидеть. Особенно Господь гневается на тех, которые называют ближних диаволами и допускают выражения: побери тебя, или его, или меня черт. Не станет слов таких говорить, хотя бы и без гнева, та­кой христианин, который дорожит своим спасением. Есть еще одна добродетель, которой, если не будешь стяжевать в своей душе, то не подвинешься вперед в духовной жизни. Эта добро­детель – терпение, о котором так не любят слушать наши со­временники, почему и погубили свои души и свою страну. Впрочем, на исповеди трудно говорить о красоте добродетелей, ибо ее ближайшее назначение – каяться во грехах. По­сему скажу тебе о грехе нетерпения. Не виноват ли ты в сем грехе? Наверно, добрая половина всех твоих ссор и огорчений в семействе имела причиной то, что ты не постарался сдер­жать на несколько минут чувства раздражения на чью-либо неосторожность или неисправность, или на причиненную тебе обиду. Один монах не мог ужиться в монастыре и совсем было решил покинуть обитель, но старец ему посоветовал написать на бумаге четыре слова: «стерплю для Иисуса Христа», и чи­тать их после всякой полученной неприятности, при всяком появлении желания покинуть обитель. Монах думал, что от сего не будет никакой пользы, но все же решил сделать несколько опытов. И что же? Он успокаивался каждый раз, ког­да прочитывал эти слова, а поступив так несколько раз, потом совсем перестал и обижаться на братию и понял, что самые-то обиды в большинстве были только мнимые, а обижать его и не хотели собратья. Если предпишешь себе подвиг терпения, то будешь выполнять и посты церковные, ибо за нарушение их христианин отлучается соборами на два года от Св. При­чащения, а соблюдение их есть лучший способ, во-первых, стя­жать добродетель терпения, во-вторых – не тратить все свои получки на свои личные нужды, а припасать кое-что для благотво­рения и, наконец, – обуздывать блудные страсти и иметь большее расположение к молитве и духовному чтению.

Разспросив грешника обо всем, что духовник нашел нуж­ным или хотя бы возможным в краткий срок исповеди, он дол­жен, кроме нарочитых советов по поводу особых страстей и грехов, преподать краткое увещание о хранении души от иску­шений и при сем непременно предостеречь его от тех нрав­ственных терзаний, которые причиняются человеку его тяж­ки­ми и греховными привычками.

Мрачное безнадежное состояние души Каина усваивается всяким тяжким и непокаявшимся грешником. Даже раньше, чем он даст себе отчет в своем злодеянии, он чувствует сперва для него самого непонятную тоску, как Саул, сделается раздра­жителен, придирчив к родным и окружающим. Ласка детей, жены и родителей его уже не радуют, а тяготят. Если у него было какое-либо возвышающее его занятие, ученое или обще­ственное, оно кажется теперь чуждым его душе: он желал бы уйти от самого себя, а уйти некуда. Вдвойне же ему тяжко быть с теми, кого он преступно обманывал, например, жену, если он ей изменяет, или хозяина, если его обкрадывает. Он ищет или уединения, или общества людей порочных, которым не противны такие же дела, какие тяготят его совесть. Но в том и в другом случае он ищет самозабвения, а оно дается, хотя и не на долгое время, в пьянстве, чтобы затем с двойною силою давить его совесть и требовать нового и нового забвения, на дне которого оказывается отчаяние и нередко самоубийство, т. е. вечная погибель души, о которой и молитва церковная без­полезна. Блажен будет еще тот преступный грешник, который вовремя ужаснется о своем падении, признается в нем духов­нику и испросит прощения у тех, пред кем провинился; но чем глубже было падение, тем ожесточенней становится душа и тем труднее бывает ей смириться и раскаяться. – Если ты теперь исполнен покаянного чувства, то знай, что с повторением или усугублением греха, оно будет меркнуть и убегать от тебя, как утренняя тень, и не напрасно же даже молящийся в церкви грешник восклицает со скорбью: «ни слез, ниже покаяния имам, ниже умиления: Сам ми сия Спасе яко Бог даруй». – Если бы только прежде, чем решиться на грех, люди думали, как мучительно будут они переживать его последствия еще здесь на земле, в обычных условиях жизни, то отворачивались бы от ис­кушения с такой же решительностью, как от вкусного, но смер­тельного яда. «Грех показуяй мне сладкая и вкушаяй присно горькаго напоения». Ищи себе, заключит духовник свое настав­ление, радостей духовных, радостей чистой любви и благодея­ний. Хоть что-нибудь заставь себя делать во исполнение сей за­поведи; хоть какой-нибудь постоянный труд предпиши себе для славы Божией и для спасения души; тогда грех будет постоянно терять в твоих глазах свою привлекательность и, наконец, а мо­жет быть и сразу, сделается тебе противен, как пишет апостол Павел: «поступайте по духу, и вы не будете исполнять вож­делений плоти» (Гал. 5, 16). Заканчивая изложенные руководственные советы о борьбе со страстями и о врачевании отдель­ных грехов, мы, повторяю, не имели притязания ни на полноту, ни на строгую систематичность в их разделении, ибо материя эта безконечна, как безконечно разнообразие человеческих ха­рактеров, положений и настроений. Мы удовольствуемся этим, хоть некоторые читатели духовники скажут: да, теперь я уз­нал, в чем сущность моего назначения, как духовного отца, и я пожалуй найдусь, с помощью Божиею, сказать, что нужно и как нужно, даже и при таких настроениях, деяниях и признани­ях прихожанина, о которых здесь ничего не сказано. – Одна­ко считаем необходимым прибавить еще нечто. Мы говорили о духовном врачевании грешников; но следует сказать хоть два-три слова о духовном руководстве праведников, разумея под последними не таких христиан, которые уже покорили свои страсти и могли бы поучить самого духовника, как должно спасаться: а менее утвержденных, таких, которые все-таки занима­ются своим спасением и прежде всего подвизаются в молитве и посте. Их должно охранять от увлечения хлыстовским мисти­цизмом и внушать им, что святые отцы строго на строго воспре­щали выжимать из себя или вообще искусственно возбуждать в себе молитвенный восторг или умиление, ибо в таких случаях молящийся ошибочно принимает за духовный восторг просто на просто то или иное телесное ощущение – замирание сердца, порыви­стое дыхание, спазмы и т. д., а затем, удовлетворяемый такими ощущениями, начинает себя почитать человеком высокомолитвенным, духовным и впадает в горделивое самооболь­щение. Воспрещая напрягать свои чувства, отцы повелевают напрягать свое внимание во все слова и мысль молитвы, и лучше читать их меньше, но внимательно. Чувство же зависит не от нашей воли, а посылается Богом как дар благодати, кото­рым можно и должно дорожить, но отнюдь нельзя превозно­ситься и хвалиться. Если оно долго не подается молящемуся или временами отнимается, то должно обдумать, не препятству­ет ли ему какой-либо не­опознанный грех, или тайно зародивша­яся страсть, или греховное житейское попечение, и вступить с ними в борьбу. Но если память и со­весть свидетельствует, что сего нет, то должно терпеливо продолжать свои молитвенные труды, и Господь пошлет умиление тогда, когда это будет по­лезнее для нашей души, когда она перестанет быть нетерпели­вой и самонадеянной. Духовник должен также настойчиво пре­досте­регать верующих, чтобы не просили себе видений и чудес, ибо такие прошения христиан бывают прямым путем к духов­ной прелести и суе­вериям. Пусть также не спешат во всякой сво­ей неудаче усматривать козни демонов: мы сли­шком ничтож­ны в духовном смысле, чтобы бесы нами много занимались; ибо и так исполняем то, что им нравится. Только в приливах злоб­­ной ненависти, безпричинного уныния и отчаяния должно по­знавать их прилоги, также во внезапном и безпричинном напа­дении похоти блуд­ной. Удерживая своих духовных чад от желания и требования себе от Бога чудес и видений, духовник должен напоминать им, чтобы, мо­лясь Богу, они, во-первых, мысленно ставили се­бя пред Ним, а во-вторых, и это особенно важ­но, внушали себе ту истину, что не только мы­ в это время мысленно взираем к Богу, но и Гос­подь, как  впрочем и всегда, взирает на нас, взирает в наше сердце, читает наши мысли и внемлет нашим прошениям и славосло­виям. Такая мысль всегда отгоняет от молящегося невнимание и разсеяние, ибо, если, бе­седуя с царем, человек вникает своим вниманием в каж­дое сло­во царя и бывает сосредоточен и почтите­лен, то беседуя с Гос­подом, он, чувствуя ус­трем­ленный на себя взор Всевидящего, будет исполнен благоговейного трепета и святого умиления.

 

22. Епитимии

 

Мы обещали сказать в заключение два слова об епитимиях. По Номоканону три четверти исповедающихся современников наших не только подлежат строгим епитимиям, но пoлнoму лишe­нию в причащeнии на дecять, двадцать лeт, а тo и дo прeдcмeрт­нoгo чаcа. Нo в тoм жe Нoмoканoнe пoяcнeнo, при каких уcлoви­ях мoжнo coкращать этo лишeниe вдвoe и втрoe. Oднакo нe привeдeнo главнoe уcлoвиe, нe имeвшee мecта тoгда, кoгда co­cтавлялcя Нoмoканoн. Разумeeм oбщую грeхoвнocть пocлeд­них двух вeкoв и cлeдoватeльнo нecравнeннo бoльшую труднocть бo­рoтьcя c грeхoм, чeм вo врeмeна дрeвнeгo благoчecтия, – вceoб­щeгo и пoдчинявшeгo ceбe вce уcтoи и oбычаи жизни ceмeйнoй и oбщecтвeннoй, каков, например, обычай сочетавать браком подростка при первом наступлении половой зрелости или даже ранее того, в 15 лет от роду. Итак, при coврeмeнных уcтoях жизни, cтoль далe­кo oтклoнившeйcя Бoжьих запoвeдeй, cтрoгocть eпитимийника прихoдитcя coкращать вo мнoгo раз. Нo жаль, чтo духoвники у наc и вoвce нe дают хриcтианам eпитимий, вoзмoжнo, пo лoжнoй дeли­катнocти и рoбocти. Для бывших униатoв или для пoтoмкoв уни­атoв Пoльши, а такжe для твeрдo правocлавных прихoжан eпар­хий Вeликoрoccийcких c нecкoлькo cтарooбрядчe­cким, а тoчнee выражаяcь, co cтрoгo цeркoвным укладoм жизни, этo нeпримe­нeниe eпитимий являeтcя прeдмeтoм coблазна и нeмалoгo oгoрчe­ния. Нo дeлo нe тoлькo в oгoрчeнии, а в тoм, чтo дoлжнo иcпoл­нять закoны нашeгo благoчecтия, хoтя бы и cмягчая их cooбразнo c упадкoм духoвных cил наших coврeмeнникoв. Итак, прeждe вceгo нe дoлжнo вoвce дoпуcкать кo . Причаcтию людeй, нe изъявляющих рeшимocти ocтавить cмeртный грeх, напримeр, прoдoлжающих блуднoe coжитиe, затeм coдeржатeлeй притoнoв разврата, прecтупных игoрных дoмoв и т. п. Прихoжан, co­грeшив­ших блудoм, хищeниeм, ocкoрблeниeм родителей, хулой или дер­зким кощунством, но приносящих покаяние, можно к причастию допустить, но положить им какое-либо молитвенное правило (ка­нон), поклоны и непременное удовлетворение обиженных и при­мирение с ними. Но если они – люди, обратившиеся не­­давно или обращающиеся от неверия, то долж­но их в сих случаях до­пускать к причастию без епитимии, как новообращенных от ереси, но пояснить, какому церковному ограничению они подле­жали бы по канонам. Убийц, грабителей, насильников, женщин, вытравливающих плод, и девиц, а также докторов и мужей, помо­гающих им в этом, затем мужеложников, скотоложников, прелю­бодеев, соблазнителей, сознательных осквернителей святыни, должно непременно лишать причастия на несколько лет и никак не менее года, если их покаяние тепло и искренно. Допускать же к причастию некоторых из них теперь же возможно лишь в тех случаях, если подобные грехи совершены давно и они с тех пор оплакивали их, но не решались придти на исповедь. Что касается до наложения молитв и поклонов, то следует соображаться с немощью и леностью современных христиан: пусть лучше испол­нят малое правило, чем, получив большое, не будут его выпол­нять. На этом мы пока закончим свои братские наставления ду­ховному отцу.

Записано в 1919 году в плену

Источник:  Митрополит Антоний. «Учение о пастыре, пастырстве и об исповеди»осмертное издание под редакцией и с предисловием Архиепископа Никона (Рклицкого). Издание Северо-Американской и Нью-Йоркской епархии.  Нью-Йорк.1966 г., сс.303-398.

 

Сверено с оригиналом