Определение Архиерейского Собора Русской
Православной Церкви заграницей.
Архиерейский Собор 20 августа — 2
сентября
Будучи вне Церкви при жизни, еретики и раскольники еще дальше отстоять от нее после смерти, ибо тогда для них закрывается самая возможность покаяния и обращения к свету истины.
Вполне естественно поэтому, что Церковь не может приносить за них умилостивительной бескровной жертвы и никакой очистительной молитвы вообще: последняя явно возбраняется Апостольским словом (1Ин 5.16). Следуя Апостольским и отеческим заветам, Церковь молится только об упокоении православных христиан, в вере и покаянии скончавшихся, как живых органических членов Тела Христова. Сюда могут относиться и те, кто прежде были в числе отпавших, но потом раскаялись и снова соединились с нею (Петра Алекс., II).
Без этого последнего условия они остаются чужды Церкви и, как отпавшие от Ее Тела члены, лишаются питательных соков последнего, т.е. благодатных таинств и молитв церковных.
Верная во всем духу древней
Вселенской Церкви, наша Русская Православная Церковь не только воспрещала
обычно отпевать т.н. инославных, т.е. католиков, протестантов,
армян и т.н. по православному чину, но даже совершать по ним панихиды. По чувству христианского милосердия она стала допускать в отношении
к ним одно снисхождение — если умрет иноверец "христианского исповедания"
и для погребения его не будет священника или пастора ни того исповедания, к коему
принадлежит умерший, ни иного, то она разрешает православному священнику,
облачившись в епитрахиль и фелонь, проводить тело усопшего с места до
кладбища и опустить в могилу с пением "Святый
Боже". Синодальные указы, узаконившие это правило (первый из них относится
к 20 июля
К сожалению наша церковная практика не была последовательной и единообразной в данном случае. Под влиянием либеральных течений общественного мнения, а иногда в угоду светской власти Синод стал иногда разрешать совершение панихид по католикам и протестантам к великому соблазну для церковных людей, совесть которых не могла примириться со столь явным отступлением от древнего отеческого предания.
Этот печальный обычай, постепенно укореняясь во времени, принесен был потом русскими беженцами и заграницу и стал широко распространяться особенно в Западно-Европейских приходах считающих своим главою Митрополита Евлогия. Привычный, вообще, более следовать за своею паствою, чем идти впереди ее, последний сам широко поощрял этот антиканонический обычай. Известно, что по его распоряжению совершены были панихиды по убитом рукою Горгулова Президенте Французской республики Думере во всех подведомых ему церквах. Хочется спросить, для чего нужна была демонстративная молитва по инославном? Католики не могли придать ей истинного значения, потому что для них это молитва "схизматиков", у русских же православных людей не могло быть искреннего желания помолиться о человеке, с которым у них не было никакой церковной связи. Не ясно ли, что это была просто манифестация русских чувств в отношении почтенного Президента, погибшего от русской преступной руки? Но разве для выражения сочувствия Франции и для осуждения злодеяния Горгулова не было других средств, кроме заупокойной и церковной службы? Делать Церковь орудием чисто политических целей не значить ли унижать её достоинство в глазах самих иноверцев. В целях совращения русских беженцев католики не перестают им повторять, что между учениями Православной и Римской Церкви нет существенного различия и что существующее между ними разделение основано на недоразумении. Служение торжественных панихид по католикам может только усилить смуту в умах русских православных людей, укрепляя их в ложном убеждении, которое старается привить им римская пропаганда. Еще менее могут иметь оправдания панихиды, совершенные об умерших протестантах, ибо лютеране не признают никакой силы за молитвенным ходатайством Церкви об умерших.
Широта православной христианской любви, во имя которой якобы следует допустить церковную молитву за умерших христиан к какому бы исповеданию они ни принадлежали, — не может простираться до пренебрежения православным учением веры, — сокровище которой хранить в течение веков у себя наша Церковь, ибо тогда сотрется всякая грань, отделяющая Единую Истинную Спасающую Церковь от тех, кто оторвался от благодатного союза с нею.
Пределы снисхождения, какие допустимы в отношении отпадших по соображениям церковной икономии, точно определены в св. канонах и никто не вправе расширять здесь грани, установленные св. богомудрыми отцами.
Чтобы прекратить церковный соблазн, который возникает от церковного поминовения инославных и особенно от служения панихид по ним, Собор Архиереев Русской Православной Церкви заграницей почел необходимым еще раз напомнить как пастырям, так и зарубежной русской православной пастве о недопустимости здесь каких либо изъятий из древнего канонического порядка, кроме тех, какие предусмотрены вышеупомянутыми указами Святейшего Синода. Паства не должна здесь оказывать никакого давления на совесть священнослужителей, обязанных блюсти верность древнему каноническому порядку, особенно в условиях нашей заграничной жизни, и высоко держать знамя Св. Православия пред лицом других Восточных Церквей, а также и всех иноверцев.
В случае угрозы серьезных столкновений на этой почве со своими прихожанами священник немедленно должен переносить дело на решение Епархиального Преосвященного, на обязанности которого лежит оказать ему свою авторитетную поддержку в борьбе за сохранение древнего отеческого установления в Церкви.
Извлечено из "Церковной
Жизни" № 7-8, 1963.
Разъяснительное
определение Архиерейского Собора Русской Православной Церкви Заграницей,
принятое в