ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА 

Архиерейскому Собору Русской Православной Церкви заграницей

Ваше Высокопреосвященство, Ваши Преосвященства,

С благословения Его Преосвященства Архиепископа Антония я хотел бы с Вами поде­литься некоторыми мыслями и наблюдениями о сложившемся положении в церковной жизни России, в надежде, что это поможет Вам в сложной и трудной задаче наметить дальнейший курс Российской Церкви. Мои мысли я основываю не только на прочитанных мною статьях, «открытых письмах» и письмах в редакцию издаваемого мною журнала «Русский пастырь», но и на наблюдениях и впечатлениях от трех поездок в Россию, по­следняя двух с половиной месячная осенью 1992 г. Во время последней поездки у меня состоялись встречи с 45 священнослужителямиРоссийской Церкви со всех концов Рос­сии, как открыто служащих, так и катакомбных. В 1991 и 1992 гг. я имел возможность служить и молиться в 3-х пунктах, где дотоле не был ни один священник Зарубежной Церкви: в Тюмени, Тобольске и в Курске. Встречался я и с мирянами-организаторами на­ших общин, в том числе и с представителем нашей общины в г. Магадане. В 1992 г. были у меня и личные встречи с рядом клириков Московской Патриархии, разделяющих идео­логию и позиции нашей Церкви, но по ряду причин, доселе не перешедших в лоно Рос­сийской Церкви. Один из этих клириков, в чьем доме открыто висит портрет нашего ны­нешнего первоиерарха, через меня передал Владыке митрополиту великую святыню — икону Божией Матери, собственноручно подписанную святейшим Патриархом Тихоном.

 Каково духовенство Российской Церкви?

Наши клирики в России совершенно разные. Некоторые из них перешли в лоно нашей Церкви по идейным причинам, ясно сознавая почему и ради чего они приняли этот шаг, и готовые до конца стоять в своем решении. К этому разряду непременно относится первая группа духовенства перешедшая к нам в 1990 г. — бывшие клирики Омско-Тюменской епархии принятые тогда епископом Лазарем: игум. Евтихий, о. Михаил Курочкин, о. Васи­лий Савельев, иеромонах Феофан, диак. Сергий Бурдин. Другие перешли к нам из-за лич­ных конфликтов со своими архиереями (МП), но перешедши к нам и познакомясь с на­шей литературой, стали убежденными, идейными членами нашей Церкви. Есть священни­ки, которые за последнее время перешли к нам из-за того, что они «патриоты», а посколько некоторые наши клирики были (или по сей день) тесно связаны с «Памятью», это при­влеки первых к нам. Есть духовенство в нашей Церкви и совершенно случайное — они даже не имеют реального понятия что такое сергианство, что такое экуменизм... Перешли они из-за конфликта личного характера, финансового скандала в Москвоской Патриархии, из-за того, что были переведены на другой приход; перешли, чтобы фактически быть неза­висимыми, перешли и по амбиционным причинам. Есть еще один элемент в нашей Церк­ви: это или же аферисты, или же провокаторы...

Когда Архиерейский собор 1990 г. принял историческое решение принимать в лоно на­шей Церкви приходы на территории России, то в соборном Послании было написано, что необходимо каждый раз испытывать причины побудившие лиц в России к переходу к нам.Надо признать, что хотя невозможно в российских условиях досконально проверить каждого на 100%, но каждый раз имеется какая-то возможность проверить каждого и, во всяком случае, назначить испытательный срок каждому. Известно, например, что по край­ней мере 1-2 священника Российской Церкви имеют сожительниц; что один нынешний священник, готовясь к священству (по его словам, ему сама Богородица предопределила этот путь), сожительствовал с женщиной и только за месяц-два до рукоположения с ней повенчался. А церковные люди, где он теперь священствует все это знают и очень смуще­ны, что такого человека рукоположили. Когда принимаются или рукополагаются такие лица, это не только смущает наше духовенство в России, но отталкивает, или задерживает от перехода к нам действительно самых чистых и идейных клириков или лиц из лона Мо­сковской Патриархии. Отчасти, из-за принятия одиозных, неидейных и случайных клири­ков в Российскую Церковь, в среде нашего-же духовенства нет единомыслия или желания помогать и поддерживать друг друга.

Вероятно следует обратить внимание и на еще один момент: до сих пор, в течение уже трех лет, не было ни одного соборного сослужения наших иерархов в России.Даже с при­ездом в Россию зарубежного епископа это положение видимо не изменилось к лучшему. Наши священники и наша паства, видя и чувствуя, что нет единства в среде российской иерархии, принимают стороны и трудятся не во общее благо Церкви, а нередко служат только каким-то узким целям и групповым «партийным» интересам. Они в первую оче­редь «лазаревцы», «валентиновцы», а теперь и «варнавовцы», а не чада возрождающейся истинной Церкви в России. Эта неспособность ставить интересы Церкви выше личных или партийных интересов является одной из главных преград к единству и укреплению нашей Церкви в России. Еще следует отметить, что многие наши клирики в России чув­ствуют невероятное одиночество и даже заброшенность, как со стороны собственных ие­рархов, так и со стороны нашей Высшей Церковной Власти.

 Канонический путь.

Зарубежная Церковь всегда была известна как хранительница святых канонов. В тече­ние еесуществования буквально все Поместные Церкви прислушивались к ее голосу — она, можно смело сказать, была «совестью» православного мира. И в России на нее взира­ли как на оплот каноничности; наш общий богослужебный строй был образцовым; наши традиции были действительно традициями до-революционной исторической Русской Церк­ви...

В начале 1991 г. идеолог Российской Церкви, протоиерей Лев Лебедев, писал, что поскольку в Русской Православной Церкви Заграницей соблюдаются на деле святые каноны (в чем и благодатная сила Зарубежной Церкви!), все случайное, что из МП на первых по­рах устремится в Российскую Церковь, будет со временем отсечено. Можно сделать и обратный вывод: если на деле не будут соблюдаться святые каноны в Российской Церкви, то все случайное и нежелаемое из МП со временем будет у нас. В России у нас некая раздвоенность: с одной стороны — духовенство строго соблюдающее богослужебный устав, обращающееся к своим архипастырям во всех недоуменных случаях, крещающее всех желающих только с должной подготовкой и полным погружением, стремящееся во всем применять практику Зарубежной Церкви, — и, с другой стороны духовенство кото­рое, как служило в МП, как крестило окроплением в МП, как проводило общую исповедь в МП, как не читало молитву о спасении России в МП — так и продолжает так делать будучи в Российской Церкви. А на нас очень многие взоры направлены. Одновременно, в лоне Московской Патриархии, многие пастыри из нового поколения духовенства стремят­ся к исконно православному каноническому и богослужебному строю. Я познакомился с духовенством, которое ни одного слова не сокращает в богослужениях; у них в храме от­крыто лежат или висят иконы Новомучеников Российских; волосы и бороды они не стри­гут; при каждой возможности они выступают против экуменической ереси... И когда люди видят такое духовенство МП с одной стороны, а с другой — нелучших представителей Российской Церкви, то они невольно задумываются, стоит ли переходить в Российскую Церковь. Кроме того, известно, что в лоне Российской Церкви один архиерей принимает в общение клирика запрещенного другим архипастырем Российской Церкви! Один кли­рик без отпускной грамоты принимается другим архиереем. Один архиерей принимает клириков МП в Российскую Церковь через открытое покаяние и отречение от лжеучений МП, другой без этого. Уместно упомянуть и о деле священника, на которого поступила се­рьезнейшая жалоба нравственного характера. Поскольку он очень тесно связан с предста­вителем Архиерейского Синода в Москве, его репутация отражается и на этого представи­теля, и вообще на всю нашу Церковь. Независимо от того, виноват ли он или нет в аморальных поступках, церковное сознание требует духовного суда над ним для выясне­ния правды. В прошлом ставилось в вину МП, что у них нет духовного суда, но и у нас в России за три года не установлен духовный суд. По-моему крайне необходимо создать та­кую инстанцию, притом такую, которая была бы авторитетом для всего нашего духовен­ства. Если допустить, что есть 1% шанс, что вышеупомянутый клирик виноват в обвинениях и он до сих пор совершает богослужения и играет ключевую роль в жизни Российской Церкви в Москве, то это довольно печальное по своим духовным последстви­ям явление. Необходим истинно-церковный, непредвзятый и авторитетный духовный суд. Авторитет Русской Зарубежной Церкви, в частности из-за проникновения в ее лоно случайных людей, в частности из-за отхода от своего строго канонического пути, резко па­дает. Очень трудно защищаться от многих справедливых упреков в наш адрес со стороны наших недоброжелателей. Однако, еще не поздно вернуться на строго канонический путь: требуются единство, последовательность и строгость.

 Катакомбный дух.

В течение десятилетий наша Зарубежная Церковь, часто не зная конкретных имен и общин, поддерживала молитвенное общение с Катакомбной Церковью. Нас учили, что надо преклоняться перед подвигом, перед исповедничеством этой части Русской Церкви, этих гонимых наших братьев и сестер. Они предпочли духовную свободу во Христе вме­сто внешней видимости церковной организации. В России, по сей день, хотя и немного­численно, сохранились преемники этих катакомбных христиан. Те, с которыми мне при­шлось встретиться, поразили меня своей внутренней чистотой (даже некоей наивностью), отсутствием «советчины», своей церковностью и принципиальностью. Казалось бы, что на неиспорченном катакомбном духе следует восстанавливать Российскую Церковь. Послание Архиерейского Синода юбилейного 1988-го года начинается словами «...не в целостности внешней организации заключается сила Церкви, а в единении веры и любви преданных ей чад ее!». В этом ли заключается сила Российской Церкви на сегодняшний день? При­ходится признаться, что этого в желаемой мере нет. Опыт Русской Церкви в рассеянии показывает, что не имея материальной базы, не имея юридической защиты, не имея даже храмов, — а тихой молитвой, самоотверженным подвигом, верностью духовным принци­пам Зарубежная Церковь стала на ноги, оказалась духовной силой неодолимой вратами ада. Россия нуждается именно в опыте катакомбном и зарубежном. На мой взгляд большая ошибка так бороться за храмы в России, за имущество, создавать всякие отряды охранников... Все это могут у нас отобрать в любой момент. А внутреннее единство, веру и любовь — этого невозможно отнять. И враги наши бессильны против духовного оружия — молитвы, веры, терпения... Печально и то явление, что так много сил уделяется на при­влечение масс из МП, а катакомбники, которые возможно и неканонично поставлены, нами в каком-то отношении брошены. Один толк греков-старостильников этим пользуется и ставит своих епископов для России.

 

Наши цели в России.

Сейчас в делах Российской Церкви столько смут и недоразумений, что забываются причины побудившие иерархию Русской Зарубежной Церкви принять под свой омофор приходы на территории России. Об этих причинах, о целях наших действий в России не­обходимо себе напоминать и под углом зрения этих целей оценивать и взвешивать все будущие шаги и меры. Чего мы желаем в России? Параллельную церковную организа­цию? Перевес над МП в количестве приходов? Доказать свою правоту или какое-либо превосходство? Думается, что нет. Владыка Митрополит Виталий в одном из интервью на страницах «Православной Руси» высказал мнение, что не приходы нам нужны в России, а чистая, здоровая Церковь и тогда мы все будем едины. Для этой цели необходимо:

1)   искоренение ереси/лжеучения/извращения «сергианства», как в теории, так и в жизни.
      2)   восстановление канонической церковной жизни в России,
      3)   очищение Русской Церкви от плодов сергианства (лжи, компромиссов) и от советизации,
      4)   почитание святых Новомучеников и подражание их духу и принципиальности в Русской Церкви, и,
      5) возвращение к православной экклезиологии в Русской Церкви: отказ от экуменизма, модернизма и всякого рода богословии «мира», «революции»...

Следует отметить, что идеология, основание нашей Церкви незыблемые. Нет сомнений в принципиальной правильности позиции нашей Церкви, но возникают трудности при практическом применений этих принципов в России. В этом смысле мы большей части тер­пим поражение. Мы не были подготовлены к советской действительности...

Что до сих пор мешало осуществлению целей наших акций в России?

 1)   жестокость, дезинформация и ложь с которой МП обрушилась на Российскую  Церковь,     
     2)   козни МП, особенно в заграничных ее епархиях,
      3)   внутренние нелады в лоне Российской Церкви,
      4)    легкость с которой переходит не самый желаемый элемент в Российскую Церковь, 
      5)   амбиционность и личные или партийные цели некоторых из перешедших в Российскую Церковь, 
      6)   некоторая неясность в позиции самой Зарубежной Церкви касательно российских вопросов (в частности противоречивые заявления и решения Синода в связи с акциями «Памяти», а затем и синодальной пресс-конференции),
      7)   отсутствие в Москве «образцового» и «типичного» прихода Русской Православной Церкви заграницей, который в жизни послужил бы «моделью» православной общины для других.

  

Сочувствующие в Московской Патриархии.

Несмотря на клевету в адрес Зарубежной Церкви со стороны МП и поддерживающих ее инстанций (почти все «патриотические» органы), у нас в России все же немало друзей и сочувствующих в лоне Московской Патриархии. Эти лица в настоящее время находятся на некоем перепутье. С одной стороны они рационально, богословски понимают неправо­ту МП, но, с другой стороны, они окончательно не созрели в своей душе для перехода в Российскую Церковь. Известно, что сейчас в России появилось движение непоминающего духовенства. Во многом их позиция для нас приемлема (об этом было вынесено постанов­ление на заседании Архиерейского Синода). Ходят слухи в Москве, что п. Алексею на­правлено письмо сто девяносто трех клириков с требованием, чтобы МП вышла из соста­ва МСЦ, иначе они перейдут в Зарубежную Церковь. Что задерживает это духовенство от перехода к нам?

 1)   у некоторых просто нерешительность в действии, 
      2)   у некоторых семьи, духовные чада, прихожане и эти священники не желают разде­лять свою паству, которую они искренно по-пастырски любят и опекают,
      3)   некоторые священники, чувствуя нашу правоту, однако не чувствуют с нашей сторо­ны сострадания и любви, а иногда даже ощущают нашу кажущуюся или действительную надменность. Эти священники на 90-95%с нами — чтобы достичь 100% для этих пастырей требуются не доводы, не заявления, а искренние любовь и поддержка. Отчасти это может быть достигнуто только при личном общении с ними, 
      4)   неясность в нынешнем направлении нашей Церкви, и,
      5)   хаос в нашей собственной среде.

 Было бы очень жаль если мы потеряем многих из этих добрых, сознательных, может быть самых, в настоящее время, благонадежных пастырей. Думается, что они своей идей­ностью и заслуженным авторитетом, смогли бы ускорить дело восстановления церковной правды и Церкви в России.

 

Патриоты.

Поскольку последнее время столько шума и «открытых» писем вокруг «патриотического движения» я хотел бы уделить этому вопросу несколько слов, тем более, что в каком-то отношении вопросы нашей православной веры и нашей русскости взаимосвязаны. Русская Православная Церковь всегда была духовным стержнем русского народа. Без Церкви (истинной, стоящей на правде и твердой в православии) не может быть на­дежд на возрождение нашей родины. Одновременно христианский патриотизм, согласно православному нравственному богословию, является положительным качеством христиани­на. Здесь мы подчеркиваем, что именно христианский патриотизм— любовь к своему народу, к своей родине, к ее лучшим православным традициям — одобряется Церковью. Этот патриотизм чужд всяких крайностей, ошибок. Он не закрывает глаза на грехи и не­дуги своего народа, а видит их, скорбит о них, борется с ними и кается перед Богом за них. Космополитизм всегда был нам чужд.

К сожалению, очень многие из тех, кто себя сейчас в России называет «патриотами» — далеки отхристианского патриотизма.. Нет ни одной патриотической газеты открыто стоящей на позициях Зарубежной Церкви. Недавно рассылалась всем Преосвященным ста­тья В. Осипова в котором он пишет, что Зарубежная Церковь никогда не была в таком унизительном положении, как после пресс-конференции в редакции «Огонька». Не вникая в суть статьи, отметим, что В. Осипов, бывая заграницей, имея доступ ко всем нашим из­даниям, был и остается верным МП. В своей «Земщине» он неоднократно защищал п. Алексия Ридигера, пока последний не побратался с раввинами в Нью Йорке. В этой же «патриотической» газете неоднократно помещались фотографии ритуальных убийств хри­стианских младенцев! Неужели это приведет к покаянию русского народа и его духовного возрождения. К сожалению почти нет чистой «патриотической» воды в России. А теперь очень многие «патриоты» стоят на позиции, что лучше уж все будет по-прежнему (т.е. как при коммунистах), чем как теперь при «оккупационном» правительстве (на американский лад). К сожалению русский человек поставлен в такое положение, что должен выбирать между двумя неприемлемами для русского православного человека вариантами: быть с ель­цинскими демократами (перекрашенными большевиками) или быть с патриотами (бывшими коммунистами), а третьего варианта в данной ситуации нет. Поэтому очень сложно, или даже опасно, однозначно поддерживать какую-либо группировку в России в настоящее время. Можно убедиться насколько многие из патриотического лагеря далеки от истинного патриотизма по грубости, вульгарности их речи. Нередко, не согласившись с этими людьми на 100% во всех их взглядах, вы становитесь их немедленными врагами. Однако есть истинные патриоты, люди болеющие за все происходящее в России. Нам не­обходимо дать этим людям знать, что мы им сочувствуем, мы им сострадаем. Они должны знать и то, что мы любим наш русский народ — мы его часть. Другими словами мы про­должаем стоять на христианско-патриотических позициях, выраженных митрополитом Ан­тонием, архиепископами Иоанном и Аверкием, архимандритом Константином..., но не при­мыкаем к какой-либо группировке и остаемся совершенно независимыми от кого-либо.

С другой стороны на нас старается оказать давление и контролировать другая край­ность — «диссиденствующая». Будучи героями в прошлом, пострадав за свои убеждения в прошлом, нередко представители этой группы считают, что у них преимущество над дру­гими и их мнение самое авторитетное, забывая, что у Церкви свой строй и, что Церковь спасает людей, а не они спасают Церковь.

Лучшие, на мой взгляд, представители нашей Церкви и идейное духовенство МП любят Россию. Они видят что с ней происходит, как в духовном, так и в мировом плане. Они страдают за свою паству. Они ни за что не хотят уезжать с Родины. Они, как правило, довольно отрицательно относятся к «диссидентсвующему» лагерю, но не одобряют нецерковность и отсутствие духовности и истинного благочестия у т.н. «патриотов». Последних они могут уважать за одно — за их смелость.

Я с опасением отношусь к тем клирикам, которые на первое место ставят свою патри­отическую деятельность и главным образом ради этого переходят к нам. Не следует и за­бывать и то, что когда был крестный ход/автопробег в Москве в прошлом году состоялось сослужение МП с нашим епископом и духовенством. И на съезде правых сил в октябре 1992 г. нашему духовенству сослужил диакон МП (по-моему впоследствии перешедши к нам). Из этого становится ясно, что по вероучительным, нравственным и идеологическим причинам мы не сослужим с МП, а ради патриотизма сослужение позволяется, т.е. патри­отизм выше веры!

В октябре месяце 1992 г. появилась статья митрополита Иоанна Петербургского «Тайна беззакония», в которой он смело занял патриотическую позицию. Впоследствии он напи­сал ряд других статей, которыми вызвал гнев и ярость либералов и демократов. В одной статье «Из силы в силу» он, в отличие от его прежней позиции, положительно отзывается о Зарубежной Церкви. Неясно, насколько искренно все это написано. Патриарх Алексей Ридигер запретил печатать статьи м. Иоанна в изданиях МП. Ходят слухи, что м. Иоанн возглавит оппозицию п. Алексию или даже думает о переходе в Зарубежную Церковь. Искренен-ли м. Иоанн или нет, трудно сказать. Но многие священники МП готовы за ним идти.

 

Плоды Российской Церкви.

 Хотя, особенно в последнее время, очень много неприятных вестей из России в связи с нашими внутренними неладами, тем не менее есть немало положительного. Благодаря появлению открытых приходов Российской Церкви:

 1)   у русского народа впервые открытый выбор с кем быть — с сергианами, или с тихоновцами,
      2)   по России образованы, правда маленькие, островки церковной правды и покаяния, 
      3)   в России открыто обсуждаются церковные вопросы и проблемы и, в какой-то мере, медленно восстанавливается утерянное экклезиологическое сознание, 
      4)   МП вынуждена говорить на «запрещенные» темы — о сергианстве, о церковной  истории последнего периода, о мучениках, об экуменизме...,
      5)    МП боится трогать идейных священников — они могут перейти в Российскую Цер­ковь, и,
      6)    у нас впервые за 65 лет возможность служить и молиться на русской земле и общаться с теми, с кем у нас единство.

 Заключение.

Несмотря на отсутствие опыта в современных российских условиях, несмотря на неко­торые ошибки и нерешительность, не поздно принять меры, чтобы восстановить прежний авторитет Зарубежной Церкви в России. Для этого, на мой взгляд, должно быть ясно, чего мы желаем в России, какова воля Божия и каков Божий план для нашей Церкви в Рос­сии? Необходимо проявлять крайнюю осторожность во всех решениях, действиях, высту­плениях. К примеру, любая хиротония епископа для России, если не будет согласия всех российских иерархов (желательно, чтобы все российские иерархи приняли участие в та­кой хиротонии и именно в России, а не заграницей), может привести к усугублению кри­зиса и даже к расколу. Принимая решения касающиеся нашей Церкви в России нельзя думать только о Москве — в Москве самый сложный народ, там больше всего советских комплексов и в Москве острее ощущается сатанинское наследие последних 70 лет. При всех решениях должна быть последовательность — народ и так шатается.

Нельзя каждому российскому иерарху тянуть в свою сторону — надо думать о благе Церкви. Церковные интересы должны стоять выше личных. Ежегодно в России должны совершаться по несколько соборных служений с участием всех российских преосвящен­ных. Необходимо следовать соборному постановлению о тщательной проверке всех лиц желающих перейти в лоно нашей Церкви. Без возврата к каноническому строю нашей Церкви в России, она не только распадется, но будет посмешищем МП — МП уже теперь радуется нашим спорам, нашим ошибкам, нашим неудачам... Мы перешли с идейной борьбы с отступлениями МП к борьбе против друг друга — это Богу не угодно! Борьба с МП должна быть именно идейной, а не личной — ни в коем случае нельзя искать конфронтации.

 Катакомбные верующие должны почувствовать, что мы их не забыли, что их подвиг и стояние не были зря, и что мы желаем со всеми ими единства.

Идейное духовенство МП должно почувствовать, что мы их не осуждаем, а иx понима­ем, желаем быть во единении в Христовой правды. Стоя твердо на наших принципах, не­обходимо протянуть этим пастырям руку —тепло, любовь и сочувствие. Мы же обязаны осуждать грех, отступление, а не человека.

Русский народ должен почувствовать, что мы с ним, что мы не издалека и свысока его поучаем, а что мы до слез и до крови с ним и за него переживаем.

 Россия сейчас находится в ужасно тяжелом положении. Казалось бы что хуже не мо­жет быть, а с каждым днем все тяжелее и безнадежней. Единственная отрада для нас это в духовной области: наши маленькие приходы и стремление многих русских людей к Богу. Во многих приходах (и наших и МП) много молодежи; молодые люди и девушки читают и поют на клиросе; дети прислуживают; люди жертвуют своими последними копейками на храмы и сами отдают свое время на восстановление дома Божия; старики, бывшиебезбожники, плачут и умирают примиренными с Господом... Все это тихие чудеса на фоне общего распада, роста озлобления и преступности, сектантства... Без чуда Божия России не быть. Может быть настало время призыва к строгому трехдневному посту, к трехднев­ной молитве, к трехдневному покаянию, как в России, так и заграницей?

Простите, если я что-либо не так как положено высказал.

Испрашиваю Ваше благословение и святительские молитвы,

Протоиерей Петр Перекрестов Сан Франциско, Калифорния 2 мая 1993 г.