12/25 марта 1993 года.

Глубокоуважаемая Елена Сергеевна!

Ваше письмо от 11-го марта, адресованное к Владыке Митрополиту Виталию и ко мне, получил, сначала по факсу, а затем пришло и почтой.

Отвечаю Вам лично от себя и считаю это письмо частного характера и не подлежащее разглашению или печати.

Что касается ответа Вам от Архиерейскаго Синода, то это, вероятно, будет после того, как на Синоде этот вопрос будет обсужден и будут даны указания по этому поводу.

Вопрос о конференции и о Синодальной делегации. Может быть, Владыка Митрополит Виталий был больше информирован по этому вопросу, чем мы, члены А. Синода, (я имею в виду Владыку Архиепископа Антония Зап.-Американскаго и Сан-Францисскаго и себя), так как мы участвовали в телефонном разговоре о посылке в Россию наших представителей.

Я начал сразу отговаривать Владыку Митрополита посылать кого-либо в Россию. Просил Владыку вызвать Епископа Варнаву и двух священников, которые участвовали в инциденте с «Огоньком» и сделать им строгий выговор и дать указания в дальнейшем избегать подобных выступлений. Владыка Митроп. Виталий не согласился на это предложение, так как находился под психологическим давлением, кто его создавал, я не могу точно сказать, так как я там, в Нью Иорке, не был. Вы пишете, что Вы участвовали в совещании и знакомы с положением сего вопроса. Но кроме этого, были звонки из России, беседовала с Владыкой 3. Крахмальникова, звонила оттуда несколько раз матушка М. Потапова, звонил о. Виктор Потапов. Далее были приложены кассетки 3. Крахмальниковой и м. М. Потаповой (запись на пресс-конференции в Марфо-Мариинской обители; далее приложено было письмо от г-на Борщева, письма от о. В. Потапова). И, вот, все это и создало гнет и давление, которому Владыка Митрополит и поддался. Еще к этому добавилась у него досада, что в газете напечатали его интервью с неподходящими выражениями... Приписали к сему еще и антисемитизм, раз наши священники имеют общение с «Памятью». Все это и привело Владыку Митрополита к тому, что он согласился на посылку людей в Россию. Вот так и получилась дезинформация. Вместо того, чтобы спокойно подойти к вопросу и обсудить его и дать хороший совет, начали толкать и торопить с решением вопроса так, как его задумали или как его запланировали.

Ведь оставалось совсем не много времени до назначенного заседания Синода, когда можно было бы более спокойно решить этот вопрос и не было бы тогда всех этих последствий. Я это предложил, но не было это принято.

В телефонном разговоре по этому вопросу принимали участие: Владыка Митрополит Виталий, Владыка Антоний, Вл. Иларион и я. Тогда же я указал, что такое обсуждение вопроса не может быть объективным и подходящим. Владыка Митрополит Виталий сказал: — не бойся, те, кто поедут, будут осторожны, они будут иметь готовое заявление и это предохранит их от того, чтобы быть куда-либо затянутыми. Было сказано, что текст заявления будет прислан нам для корректуры и одобрения. После этих заверений я согласился, что можно послать людей в Россию. Владыка Антоний, как он теперь указывал, не вник в суть вопроса и думал, что все это связано с неудачными выражениями Владыки Митрополита в адрес Ельцина, а о «Памяти» он даже и не помышлял.

После нашего разговора, по факсу, нам прислали текст заявления и мысли касательно национализма и патриотизма. Владыка Антоний внес какую-то поправку в текст о национализме. Я внес мои поправки в текст Митрополичьего заявления, имел в виду предложить текст более общий и нейтральный. Но ничего не было использовано из моего предложения.

И так, после этого Владыка Иларион и о. Виктор поехали в Россию. Не знаю, какие бумаги, полномочия были выданы Владыке Илариону. О. Виктору дан указ, где сказано, что он назначается в помощь Владыке Илариону.

В России, по приезде, выступают они как Синодальная Комиссия, для которой кто-то подготовил пресс-конференцию. Без их согласия на это. Владыка Иларион говорил, что он просил устроить пресс-конференцию в нейтральном месте, но это не было осуществлено. Синод не давал никакого названия — Синодальной Комиссии; в обсуждении вопроса о поездке в Россию наших представителей участвовало только 4 члена Синода, а остальные не были поставлены в известность этого предприятия.

Таким образом, это дело было организовано на основании телефонного разговора, который нельзя сравнивать с синодальным заседанием, где вопросы могут быть всесторонне обсуждены и потом может быть принято подходящее решение.

Поэтому на заседании А. Синода в декабре я подал особое мнение и указал, что больше я не согласен на обсуждение и решение каких-либо вопросов по телефону и чтобы потом это выдавать как синодальное решение. Это записано в протоколе. Далее, ни Архиерейский Синод, ни наш Первоиерарх, ни другие Архипастыри (может быть, кроме Еп. Варнавы), не поддерживают никаких отношений с «Памятью», как и никто из нас не выступает как антисемит и поэтому нам волноваться не нужно. Если кто-то назовет нас или нашу Церковь, что мы антисемиты, то что с того? Это голословное обвинение. Если два-три наших клирика что-то делают или где-то выступают, то они сами за себя отвечают. Мы уже сделали им указание, правда, они его нарушили, мы теперь обязаны им указать и более строго подчеркнуть и потребовать прекратить такие действия, если снова они нарушат запрет, тогда подвергнуть их взысканию или запрещению.

А допускать или доводить до того, чтобы Митрополит публично просил прощение, — это совершенно не подходит. Я удивляюсь, как можно было допустить такую вещь? Если бы даже Митрополит сам это написал, то нужно было его уговорить этого не делать, ведь о. Виктор это видел и мог заметить об этом Владыке Митрополиту. А так выходит, что мы себя считаем виноватыми перед евреями. Никто из нас против них не выступает, а, наоборот, во время второй войны в Европе, в Чехословакии, мы их защищали, помогали, выдавали подставные свидетельства, что они крещены, только чтобы немцы их не трогали. Некоторых укрывали и помогали убегать, когда их разыскивали немцы. Сейчас в Словакии циркулирует письмо, от начала сороковых годов, где в то время словаки, которые работали с немцами, обвиняют православных в том, что они помогают евреям и что им выдают подставные свидетельства о крещении. Поэтому нам дрожать нечего. Главное держаться в стороне от всего этого, как мы и ранее делали. Также нечего нам бояться, когда нас называют фашистами. Мы таковыми не являемся, от них пострадали.

Поэтому не нужно было ехать в Россию с выступлением, не нужно было толкать на это Владыку Митрополита, чтобы он дал благословение на это, как я уже указал и упоминал выше.

Вот из-за этого у нас неприятности, за это мы теперь и расплачиваемся.

Это мои мысли в связи с происшедшим.

Да хранит Вас Господь!

+Архиепископ Лавр